Сегодня она гость медиа-школы при редакции «Новороссийского рабочего», а будущие журналисты задают ей вопросы.

Мама ругалась: «Куда тебя несет?!»

– Ирина, почему вы вдруг пошли в альпинизм? – сразу поинтересовались ребята.

– Жаждала перемен. У меня был кризис среднего возраста: лучшая часть жизни уже позади, за плечами семь лет брака. Я понимала, что пришло время сделать что-то гиперважное. И вдруг я наткнулась на объявление: школа альпинизма набирает учащихся. Обучение за счет средств Министерства культуры Краснодарского края. Так в 38 лет я пошла учиться.

– Как вам первые впечатления от занятий?

– Будто я попала к себе домой. Альпинисты – это братство, субкультура. Дружба в альпинизме крепка и на всю жизнь. Меня затянуло. Но стоит признаться, что я пришла туда абсолютным нулем. Даже не знала, как надеть снаряжение. Первые сборы стали серьезным испытанием.

– Вы могли позволить себе расплакаться, как обычная девчонка?

– Нет. В такие минуты я, наоборот, злюсь и хочу доказать, что я могу. Не люблю, когда меня жалеют.

– Как родные реагировали на ваше решение идти в горы?

– Мама говорила: «Куда тебя несет?» Когда я в первый раз успешно взошла на Эльбрус, у мамы случилась истерика. Я ей говорю, что в обычной жизни не меньше угроз, чем в горах. К примеру, мы с мамой поели лесных грибов, и обе попали с отравлением в инфекционку. А вот муж не был против моего увлечения.

– У вас была горная болезнь?

– На первом восхождении я в полной мере осознала, во что я встряла. У меня были все признаки «горняшки». Это как отравление – тошнота, головная боль. И чем ты выше поднимаешься в горы, тем хуже усваивается организмом кислород. Некоторые люди теряют сознание.   

За два шага до смерти

– Можете вспомнить смешной случай в горах?

– Ранним утром на приюте «Фишт» готовились к завтраку, это 2-3 часа ночи. И вдруг в нашей столовой – медведь. Хватает пакет с едой и тянет себе. Первой моей мыслью было бежать. Но тут же я понимаю, что наша группа останется без еды, и кричу мишке: «Фу, нельзя!». А затем начинаю орать как сумасшедшая. Медведь был ошарашен моим поведением и бросил пакет. Сейчас этот приют обнесли проволокой под током, чтобы медведи не заходили в лагерь.

– Вы были когда-нибудь рядом со смертью?

– На пике Ленина под воздействием «горняшки» я отстегнулась от своей страховки, сорвалась и полетела вниз. Меня поймал напарник, фактически спас. Вот поэтому в горы в одиночку и не ходят. Одиночные выходы не рекомендованы, а соло-восхождения не засчитываются как достижения.

– Как вы оказались в команде на пик Ленина?

– Опять же, по объявлению. Были отборочные мероприятия, я готовилась, восходила на Эльбрус и Казбек. В сборную команду попал тот, кто с успехом покорил эти две вершины.

– Нужны выдающиеся физические данные, чтобы оказаться на семитысячнике?

– Конечно, я проходила серьезную медкомиссию, задача которой узнать, как сердце и сосуды будут реагировать на суперперегрузки на высоте. Одно из исследований делалось в барокамере, где установлена беговая дорожка. Каждые четыре минуты у меня, бегущей, брали анализ крови. Все оказалось в пределах нормы.

– Зачем вам вообще было идти на пик Ленина, рисковать? – допытывались юные журналисты.

– Это мечта любого альпиниста – покорить семитысячники, а их пять на территории бывшего СССР. За пять вершин до сих пор дают почетное звание «Снежный барс». Мне представилась редкая возможность попасть на пик Ленина в составе сборной России. Это большая честь и дорогое удовольствие. 21-дневную экспедицию финансировало государство. Ну, и любое восхождение дает тебе сильный гормональный всплеск, эйфорию как результат победы над собой. В альпинизме ты борешься не только со стихией, но и со своим собственным организмом. 

Русские через погибшего не переступят

– Что вас шокировало в этой экспедиции?

– Величие пика Ленина очень впечатлило. Мы шли по сложному, не народному маршруту, это было непросто, и одновременно дух захватывало от красоты. Ошеломил ветер (не чета нашему норд-осту) такой силы, что из палатки выползали на коленях. Поразило отношение иностранных коллег к человеческой жизни. Если что-то случается на высоте 7 тысяч метров, и у тебя вдруг нет страховки, никто из них спасать не будет. Переступят через труп и пойдут дальше. Российские альпинисты, наоборот, бросят все силы, чтобы помочь в горах любому. 

– Вас пугала мысль о возможной инвалидности?

– По мне лучше смерть, чем инвалидность.

– У альпинистов существуют какие-то традиции?

– Мы с напарником перед вершиной отстали из-за моего падения. И никто из команды на пик не восходил, все терпеливо ждали нас перед последним рывком. Когда мы дошли, все вместе поднялись на вершину. Это было трогательно. И еще: российские альпинисты считают, что восхождение состоялось, когда вся команда спустилась вниз, в базовый лагерь.

– Как можно помыться на высоте 7 тысяч метров? Если в экспедиции три недели, душ просто необходим!

– Можно! Мы научились мыться в полторашке теплой воды. Лично для меня это не проблема, я купаюсь зимой в море. Ну а голову в таких экспедициях не моют. Это чревато болезнью. Кстати, мы все в этой экспедиции на пик Ленина переболели ковидом. Нам пришлось три дня ударно лечиться в лагере. Еще поэтому подъем был тяжеловат.

– В подобных экспедициях разрешен алкоголь?

– Выпивать нельзя. Но перед сном разрешена ложка коньяка в чай. Потому что там сложно заснуть.

Эксперименты с едой в горах запрещены

– Что вы там ели?

– В горах запрещены любые пищевые эксперименты. Есть нужно привычную еду – кашу, макароны, тушенку, а на высоте – сублимированные продукты, которые заливали кипятком. Поэтому в киргизский ресторан с традиционной кухней мы ходили уже после восхождения.

– Каких целей вам удалось достичь?

– Я стала кандидатом в мастера спорта по альпинизму, вошла в сборную России и готова передавать опыт молодежи. Буду учить новичков.

– Как муж относится к вашему увлечению?

– Смирился. Сам он в горы не пошел, но мой сын просится со мной. Он у меня экстремал.

– В каком возрасте лучше всего начинать заниматься альпинизмом?

– В юности. Но альпинизм в последнее время постарел. Потому что сейчас это дорогой вид спорта. Одни ботинки стоят 120 тысяч рублей, спальник – 60 тысяч. Такие приобретения ты можешь себе позволить, если работаешь.

– А мечта у вас есть?

– Мечта у всех альпинистов одна – покорить все пять семитысячников и заработать звание «Снежный барс». Один у меня уже есть. Осталось четыре.