С моря — на землю

Этим августом фермер из хутора Семигорского Юрий Щетин прославился тем, что раздавал созревшую в его саду сливу бесплатно детским реабилитационным домам и волонтёрам, работающим на СВО. А люди с небольшим достатком могли купить сливу из сада по копеечной оптовой цене. За два выходных дня сад щедрого фермера буквально очистили от урожая. Многие читатели потом благодарили фермера за прекрасную сливу сорта «кабардинка», которую в городе так просто не купишь.

Мы решили вернуться к этой персоне и поговорили с Юрием Владимировичем о реалиях фермерской жизни.

– Вы обмолвились, что вы бывший военный. Как военный стал фермером?

– По профессии я техник-электрик ядерных энергетических установок, учился в Северодвинске, семь лет служил в Вооружённых силах, ремонтировал подводные лодки. В начале девяностых вернулся на свою родину, на хутор Семигорский. Восемь лет я проработал в совхозе самым обычным виноградарем. Тогда и получил земельные паи. Крестьянско-фермерское хозяйство образовал в 2015 году, когда государство стало активно поддерживать фермеров и появились программы господдержки.

– Под какую программу вы попали?

– Давались деньги на создание садов и закладку виноградников. Я поехал в управление сельского хозяйства городской администрации, оставил свою заявку и вскорости получил грант на сад. Мне дали 280 тысяч рублей. Решил сажать сливу. Потому что анализ почвы показал, что на моей земле можно сажать только виноградники либо косточковые культуры. С виноградом я наработался за свою жизнь, понимал, как сложно с этой культурой, выбор пал на сливу. Саженцы купил на Крымской опытно-селекционной станции. На 2,37 гектарах высадил 1500 деревьев.

Обрезку никому не доверяю

– Не пугали перспективы стать закоренелым садоводом? Ведь это – огромный ежедневный труд.

– Не пугали. В этом ежедневном труде я живу всю жизнь. Уже более шестидесяти лет. Дело в том, что я не завишу от сада, кроме него, у меня есть ещё небольшое производство жестяных изделий и памятников. Да и сад в этом году первый раз дал полноценный урожай. Восемь лет я его ждал.

Если бы у меня был только сад, я и моя семья погибли бы от голода. В наше время только на фермерстве не выжить. Должно быть ещё что-то, что может кормить семью.

– Вы сказали, что сами обрабатываете сад и обрезку делаете самостоятельно. Это сложно?

– Реально обрезаю сам! А что, я работал виноградарем столько лет! Ничего сложного в обрезке нет, мне это нравится. И я никому обрезку не доверяю.

Минуты отчаяния? Никогда!

– Как относитесь к тому, что вы человек с крутым образованием и вынуждены трудиться на полях?

– Крутое образование? Да кому оно нужно в наше время! Иногда ко мне в сад приходят помощники с двумя высшими образованиями. А на рынке сидит тупой перекупщик, у которого нет никакого образования. И он ещё и заявляет мне, что он меня кормит!

– Не обидно, что вам, вырастившему сливу, достаются копейки?

– А на кого обижаться? Не на кого. У меня просто не осталось эмоций. Действительно, оптовая цена моей сливы в этом году на ночном оптовом рынке была 22 рубля за килограмм. По ней её забирал перекупщик. В этой стоимости заложены ещё 5 рублей за килограмм на уборку сливы. В результате у меня остаётся 17 рублей с килограмма. А на розничном рынке слива стоит минимум 60 рублей за килограмм, в супермаркете – в два раза дороже. Это дикая несправедливость в отношении производителя!

– У вас бывают минуты отчаяния?

– Никогда! Я из многодетной семьи, у моей матери было шестеро детей, и она воспитывала нас одна. В школьные годы с первого сентября мы выходили на уборку урожая в совхозные поля. Мы выросли в труде. У меня не бывает минут отчаяния.

– А сейчас, когда вырос сад, государство вам чем-то помогает?

– Нет, сейчас я не получаю помощь. По программе, в которую я попал как фермер в 2015 году, должен был строиться логистический центр. И принимать продукцию фермеров, получивших грантовую поддержку, распределяя её по всей стране. Но, насколько я знаю, такой логистический центр не был построен. А ведь для нас это была бы очень хорошая помощь.

– Приходилось ли вам ночь не спать, жечь костры, чтобы спасти сливовый цвет и будущий урожай от заморозков?

– Пару раз пытался спасти цвет с помощью одымления. Жёг солому, лозу. Но у меня такое расположение сада, что там сквозняк, дым не задерживается, всё сдувает. Так что мне это не помогло.

– Государство компенсирует затраты, если, к примеру, гибнет урожай?

– Ничего не компенсирует. Три года назад слива помёрзла, в позапрошлом – полопалась из-за обильных осадков. Мы, фермеры, писали о своих проблемах, собирали документы в надежде на помощь или компенсацию. Но ничего не получили. Возможно, нужно страховать урожай, как это делают на западе. 

Надежда на внуков

– Что вас вдохновляет в вашей деятельности?

– Вдохновляют перспективы построить холодильник. Если бы я смог заложить в августе сливу в холодильник, то сегодня мог бы продать её по более выгодной цене. Сейчас отпускная оптовая цена «кабардинки» на нашем оптовом рынке – 60 рублей за килограмм.

– Вас дети поддерживают? Кто-то пошёл по вашим стопам?

– Никто не пошёл. Говорят: «Батя, мы не хотим жить, как ты, трудиться в таком режиме». В поле и на тракторе у меня один помощник – местный пенсионер Валерий Павлович. И на сбор приходят сборщики – три местные семьи.

Знаете, я ведь не расстраиваюсь, что дети не пошли по моим стопам. Не желаю никого тянуть за уши! Мне проще людей нанять на работу в поле. Хотя всё впереди, может, мои внуки, когда подрастут, потянутся к саду. Они ещё совсем маленькие.

– Произведение Антона Чехова «Вишнёвый сад» сегодня актуально как никогда. Пришло то нехорошее время, когда сады рубят под дачи. У вас не было желания продать свой сад или разделить его на участки?

– В какой-то момент у меня появилась такая мысль. Это случилось, когда я и моя жена заболели коронавирусом. Супруга умерла, я выздоровел. Но потом, когда я поправился окончательно, у меня прошли эти мысли.

Кстати, желающие купить мой сад есть. Сейчас он может стоить 7-8 миллионов рублей. Продать вообще не проблема.

– Не жалеете, что не продали сад за такие деньги?

– Не жалею! Здоровье у меня пока есть, ещё поработаю! Тем более что моему саду предстоят лет восемь активного плодоношения. Ну а потом буду думать, что с ним делать. Надеюсь, что до топора дело не дойдёт.

– И благодарные вам люди на это надеются. И я надеюсь.