Корреспонденты «НР» на прошлой неделе прошлись по парку, чтобы посмотреть, насколько он пострадал после стихии. То, что мы увидели в минувшую пятницу и субботу, ужаса не внушало. Фотокорреспондент издания Анатолий Поздняков сделал фоторепортаж из парка. Словом, мы увидели то, что увидели. О чём и написали.

Однако некоторые новороссийские общественники, экологи обвинили репортёров в заказной публикации, мол, разрушений значительно больше и, дескать, мы их сознательно не заметили.

Не будем пускаться в полемику и пересказывать все комментарии. Раз уж возникли разночтения, мы решили пригласить общественников в парк, чтобы тщательно всё там осмотреть. Взглянуть на каждое дерево, каждый столб, каждую конструкцию. Ведь некоторые последствия урагана были устранены сразу после стихии, уже в пятницу, 10 февраля.

Наши приглашения активистам, писавшим комментарии, поступили. Но в итоге, в понедельник, 13 февраля, на обследование парка с нами вышли только председатель Общественного экологического совета при главе города Татьяна Трибрат и член Общественного экологического совета Сергей Стряпухин.

С собой мы пригласили начальника отдела реализации программ Управления ЖКХ города Ивана Константиниди и главного специалиста этого же отдела Анну Матушненко.

Надо сказать, что погода во время этой вылазки была не самая благоприятная. Холодно, ветрено. Конечно, не так, как неделю назад, но довольно сурово.

Иван Константинович перечислил, что же натворил норд-ост в парке Фрунзе.

— Рухнули четыре дерева, завалившись вместе с корневой системой, разбились 14 стёкол ограждения моста, пострадал один квадратный метр фасада моста и два квадрата фасада административно-бытового комплекса, — резюмировал комментатор, выразив сожаление именно о пропавших деревьях. Фасады можно отремонтировать, стёкла моста – тоже. — Подрядчику, выполнявшему работы на мостике, уже направлено письменное обращение. Устранять последствия ему, скорее всего, придется за свой счёт.

— А как же фонарь, который накренился от ветра? – внимательный Сергей Стряпухин не упустил и этот факт, демонстрируя фото, которое люди выложили в соцсети.

— Фонарь давно поправили, — успокоил Иван Константиниди, следуя за нами к одной из главных достопримечательностей парка — пруду.

По дороге мы нашли лежащее дерево с чёрными, будто обугленными, корнями. Происхождение этого дерева неизвестно.

— Скорее всего, оно не из парка, парковые потери мы все посчитали, — говорит Константиниди.

Мы подходим к пруду, на поверхности которого плавают тонкие пластины льда.

— Не замёрзла ли рыба? Почему дно такое мутное? Не надо ли его почистить? — интересуемся у нашего экскурсовода.

— С рыбой всё хорошо, сейчас холодно, и обитатели пруда спят, — разъясняет он. — Ихтиолог, который следит за состоянием пруда, говорит, что состояние воды оптимальное для рыбы. Да, камни немного покрыты илом, но рыбам в этой среде уютнее и теплее, чем на голых камнях.

Вода сюда постоянно прибывает свежая, а чтобы не застаивалась, работают два аэратора, создающие движение водной глади. Летом планируется высадить специальные водоросли, которые дадут рыбам тень.

Далее мы тестируем фонари и так называемые малые архитектурные формы – это конструкции необычной конфигурации, которые находятся на входе в парк. Повреждений от ветра нет.

По пути Сергей Стряпухин замечает в районе административно-бытового комплекса немного накренившееся дерево.

— Но газон подорвался очень сильно, — сокрушаясь, отмечает эколог.

— Мы будем наблюдать за этим деревом, вызовем специалистов, подумаем, что можно сделать, — обещает Иван Константиниди. Он добавляет, что здесь же удалось высадить туи, которые расположили в затишье от ветра, и туи не пострадали. — Хотим ещё высадить что-либо из кустарников, — делится он планами. – Что посоветуете?

— Тамариск, — почти в один голос говорят экологи. — Этот кустарник красиво цветет, прекрасно выдерживает порывы ветра и солёные морские брызги. Собственно, на набережной его раньше было много.

Мы подходим к входной группе. Необычной формы конструкции сделаны из металла, а снаружи — алюминиевая обшивка.

— Это как алюминиевый фасад, который сегодня широко применяют в строительстве, — разъясняет Иван Константинович. — Как видите, всё в целости.

— Не совсем понятно, что они обозначают, эти конструкции, но действительно очень крепкие, — говорит Татьяна Григорьевна.

Подводим итоги.

— Как вы считаете, насколько сильно пострадал от стихии парк Фрунзе? – задаю всем участникам контрольный вопрос.

— Глобальных разрушений не было, — отвечает Иван Константиниди.

— Я была здесь на второй день после стихии, шла сюда с опасениями, но, к счастью, большая часть парка цела, — это ответ Татьяны Трибрат.

— Мне сложно сказать, в какой степени оценивать разрушения, — некоторые уже устранили, кое-что ещё в работе. Да, были моменты, о которых сразу не сказали репортёры. Но глобальной катастрофы нет, есть моменты, на которых стоит акцентировать особое внимание, — считает Сергей Стряпухин.

К слову, «Новороссийский рабочий» в соцсетях провёл опрос своих подписчиков именно по этой теме. В нём приняли участие около 1000 человек.

Как, по-вашему, сильно ли пострадал парк Фрунзе после норд-оста? – спросили мы наших читателей.

35% уверены, что отсутствие света и отопления в домах, нерасчищенные дороги – вот проблема, а парк переживет.

29% опрошенных считают, что парк пострадал больше, чем хотелось бы. Улицы города должны быть больше подготовлены к особенностям местного климата.

29% считают, что застраховаться на 100% от новороссийских ветров невозможно, где-нибудь что-нибудь да сломается.

13% респондентов считают, что парк пострадал меньше, чем мог бы. По сравнению с разрушениями в других районах города здесь всё ещё неплохо.

Некоторые комментаторы больше «прошлись» не по теме стихии, а по реконструкции самого парка.

Собственно, эта тема волнует и Татьяну Трибрат. Она задавала много вопросов Ивану Константиниди по поводу облика парка после реконструкции.

Также она обратила внимание Сергея Стряпухина на «белую каменную посыпку» вокруг деревьев.

— Это неправильно, когда под «шейку» дерева насыпают камни, «кожа» растения не дышит, начинается запотевание, а потом и гниение. Особенно это неприемлемо в жаркую погоду, когда камни нагреваются, — отметила эколог.

Иван Константинович конструктивно отнёсся к этим замечаниям и сказал, что даст задание рабочим освободить деревья от каменного покрытия в радиусе нескольких сантиметров.

На этой ноте и завершился наш поход по парку. Осмотрели каждый его квадратный метр. За исключением той зоны, что огорожена, — ходить там пока нельзя, идёт реконструкция.

Теме продолжающейся реконструкции парка мы уделим внимание в одной из следующих публикаций.