Языки пламени газовой горелки лижут металлический прут, три-четыре минуты – и он наливается огнем и становится пластичным и податливым кузнечному молоту. Мощной рукой, вооруженной молотом, кузнец Сергей Корчагин ударяет по заготовке, которая постепенно меняет форму, превращаясь в причудливый завиток для будущей композиции из металла.

А я смотрю на ярко-алый металлический прут и понимаю, что вот здесь происходит реальная жизнь. И этот человек в настоящей мужской профессии, которая уже давно прописалась в списке вымирающих. Отец Корчагина, Виктор Сергеевич, полжизни трудился судокорпусником на СРЗ, это он привил любовь мальчику к профессии, привел его в цех, дал в руки молот.

– Еще мальчишкой я смотрел, как в руках мастера металл превращается в судовую переборку или в борт плавсредства. И не мог оторвать взгляд, – вспоминает Сергей.

После армии Корчагин пришел учеником на славное предприятие «БТОФ», быстро освоил специальность судокорпусника. И больше десятка лет отдал любимому предприятию.  

Шестнадцать последних лет Сергей Корчагин мастерит в кузнице.

– И кайф от работы с металлом не уходит никуда, – говорит он. – Я с удовольствием прихожу в цех, мне нравится огонь газовой горелки, нравится держать в руке молот и сама ковка по горячему.

 Разбудить страсть  к металлу

Как маму сыновей меня интересует, можно ли в мальчишках разглядеть будущих кузнецов, разбудить страсть к металлу.

– Если у мальчишки есть тяга к инструментам, нравится крутить, стучать, если он берется за напильник, дайте ему возможность заниматься слесаркой. Купите тиски, пусть зажимает железку в тисках, пытается изменить форму. И если парень не уходит из гаража после того, как стукнул разок себе по пальцу, значит, из него получится толк, – говорит мне Сергей со знанием дела.

Место у наковальни он уступает своему напарнику Евгению Приказчикову, которого все зовут Джоном.

– Мы с Джоном вместе трудимся с 2005 года, – поясняет Корчагин.

Дед Приказчикова, Иван, был кузнецом, много лет отработал во «Взрывпроме». Джон школьником приезжал к деду на каникулы из деревни Красная батарея. Любимый дедушка привил любовь внуку к кузнечеству. По окончании средней школы парень пришел на работу в СРЗ учеником судокорпусника.

Евгений-Джон, как настоящий дамский угодник, мастерит на наших глазах розу. Это известный трюк любого кузнеца: когда в цех приходят на экскурсию, для зевак непременно делают розу или  подкову. Сегодня у нас цветочная тема.

Кстати, Евгений после смерти деда, несколько лет назад, стал мастерить для его могилы металлический крест, который со временем заменит стандартное надгробие из гранита. Крест стоит тут же, в мастерской. Это не просто крест – это высокохудожественная ковка с претензией на шедевр, которая время от времени прирастает новыми элементами из металла, выполненными руками Джона. Мне кажется это символичным, хотя и немного грустно.

Конкурентное преимущество — эксклюзив

– Молодежь сегодня в кузнечество не идет, – говорит Сергей Корчагин. – Потому что в нашем деле нельзя заработать те деньги, которые можно получить, продавая те же мобильные телефоны. У нас трудятся истинные фанаты.

Вот работающий с нами Никита был в Москве адвокатом. Однажды решил сменить профессию, захотел научиться делать что-то руками. Нашел предприятия ковки в Интернете, приехал в мастерскую Сергея. За полтора года бывший адвокат многому научился.

– Никита – талантливый художник, у него в голове сразу же рождается форма и объем. В нашем цехе он дорос до хорошего мастера, и это меня радует, – говорит Корчагин.

Интересуюсь, как кузнецы умудряются конкурировать с сетевыми магазинами, где сегодня можно купить абсолютно все.

– Нам достается только эксклюзив, ручная работа, что не могут предоставить строительные супермаркеты, – говорит Сергей. – Мы делаем различную кованую мебель, ворота, предметы интерьера, светильники, фамильные гербы.

А вот это мне кажется особо интересным. В любые времена были и есть те, кто желает выделиться из толпы, увековечить в металле себя и свой род. И сегодня таких людей немало. Сколько гербов перековал Корчагин за 16 лет – и не перечесть! Хотя, как говорит мне по секрету мастер, представители местной знати бывают чрезмерно привередливыми и придирчивыми, угодить их вкусу подчас непросто. На такие сложные заказы привлекается профессиональный художник. Вместе с мастерами по металлу трудится новороссийский свободный художник Юрий Юсманов, он помогает с эскизами.

– Мы не копируем чужие работы, но можем позаимствовать идею, если на этом настаивает заказчик, – рассказывает Сергей про тех, кто приходит с готовым эскизом. – Есть у нас друг – художник по металлу Володя Малич. Он одно время жил в Новороссийске, а теперь он человек мира, ездит по городам. Но его работы прекрасны. Мы с ним сотрудничаем, пользуемся его эскизами, по которым можно издать книгу.

Женщина-кузнец? Такое возможно!

А может ли женщина стать кузнецом? Оказывается, что может. Только это большая редкость.

– Есть в России женщины, очень крутые художники по металлу, мы знаем их работы, – говорит Корчагин. – К нам приходила одна девочка, она интересовалась славянской тематикой. Я ее приставил ученицей к Джону. Она поучилась немного, изготовила для себя ножичек, топорик, обереги и ушла.

Единственная женщина в кузнице – директор Елена Ерофеева.

– Когда я пришла сюда много лет назад, я тоже пыталась учиться ковать, но поняла, что это не мое, – говорит она. – Сейчас принимаю заказы, разговариваю с клиентами.

Со слов Елены, представление у современников о кузнечестве очень примитивное.

– Часто приходят в офис люди, ищут глазами горн, пламя и… Будулая. Затем просят выковать им топор или грабли. Я им отвечаю, что такой топор будет очень дорогой, дешевле купить в магазине, – рассказывает Елена.

На прощание я поинтересовалась у Сергея Корчагина, во что трансформируется со временем профессия кузнеца? Умрет ли она? 

– Не умрет, – уверен Сергей. – Моя профессия слишком уж важная. Она связана, в том числе, с изготовлением ворот для домов, защиты семейного очага. Необходимость в этом всегда будет.