Но в первый же день по радио объявили, что враг будет разбит и победа будет за нами. До этого дня еще было долгих и очень трудных четыре года.

На военном положении с первого дня

В четвертом часу утра 22 июня фашистская авиация одновременно атаковала 66 советских аэродромов. С румынской территории гитлеровские самолеты совершили групповой налет на главную базу Черноморского флота – город Севастополь.

В 3 часа 45 минут Сталину доложили, что немцы начали войну, но он посчитал, что это провокация, и до 6 часов 30 минут не давал разрешения на ответные действия.

22 июня в Краснодарском крае было объявлено военное положение.

Паники в городе не было

«Танкер «Эмба», первенец отечественного нефтеналивного судостроения, шел 22 июня из Одессы в сторону Черноморского побережья. В четыре часа утра второй помощник капитана сказал: «Военные моряки учения не окончили, они открыли в Севастополе такой сильный зенитный огонь, что небу было жарко».

В 12 часов мы услышали сообщения по радио о начале войны, так вот почему вели такой огонь в Севастополе. Там отражали первый налет фашистской авиации на город.

В Новороссийск мы прибыли 23 июня. В городе не было никакой паники. Начали выполняться первичные меры светомаскировки. Городской военный комиссариат осаждали призывники и добровольцы. Так было в первые сутки войны в Новороссийске. Простейший в мирное время рейс Новороссийск – Одесса в войну превращался в сложную боевую операцию. За полутора-двое суток отражались атаки 50-70 самолетов и нескольких подводных лодок».

Ф. Мельничук, бывший старший помощник теплохода «Эмба», «НР» от 22 июня 1966 года.

Разбить лбы фашистским бандитам

«Весть о нападении зарвавшихся фашистов на Советскую страну встречена трудящимися Новороссийска бурным гневом и негодованием. На всех крупных предприятиях состоялись многолюдные митинги.

На цемзаводе «Пролетарий» на митинг собрались более двух тысяч рабочих, инженерно-технических работников и членов их семей.

«Отныне наши цемзаводы должны давать цемента еще больше, еще более высокого качества, чтобы о бетон из нашего цемента разбили свои медные лбы гитлеровские бандиты», — отметил в своем выступлении стахановец-обжигальщик тов. Хорсун».

Газета «Большевик» (Краснодар), 1941 год.

Все для фронта

«В первые же дни в военный комиссариат Новороссийска обратились 5 тысяч трудящихся с просьбой отправить их на фронт. На городском митинге домохозяйка Захарова сказала: «Сегодня я отправила на фронт своего второго сына бороться с фашистской гадиной». Она призвала домохозяек заменить на рабочих местах тех, кто ушел на фронт.

Коллективное заявление с просьбой отправить на фронт написали рабочие завода «Красный двигатель». К началу июля поступило более 1200 заявлений от девушек с просьбами послать их на фронт санитарными сестрами.

Рабочие станции Новороссийск и цементного завода «Пролетарий» выступили с предложениями об отчислении ежемесячно однодневного заработка в фонд обороны, а также о сдаче ценностей, облигаций, серебряных и золотых украшений.

Б. Старикова», «НР» от 22 июня 1991 года.

Прощай, детство!

«В 20-х числах июня 1941 года завершилось детство и юность в 10 классе новороссийской средней школы № 10. На выпускном вечере мы дали клятву встретиться через 20 лет. Но не прошло и двух дней, как в небе Новороссийска появились первые стальные птицы со свастикой. Началась война, которая разметала вчерашних выпускников по дорогам жизни. Жора Гончаров, Миша Кудинов, Эдик Халафьян, Леня Чернов погибли на фронте. Игорь Бойко потерял обе ноги. Искалеченный, но не сломленный, он боролся за свое счастье и закончил институт.

Б. Зайцев, подполковник», «НР» от 21 июня 1961 года.

Первая тревога

«В ночь на 23 июня 1941 года в Новороссийске была объявлена первая воздушная тревога. В Новороссийском бригадном районе ПВО было введено угрожающее положение и полный режим светомаскировки. В течение первого месяца в Новороссийске шесть раз объявлялась воздушная тревога общей длительностью 8 часов 44 минуты. Немецкие самолеты чаще всего появлялись ночью.

Ответственность за нарушение светомаскировки была установлена 23 июня 1941 года приказом начальника гарнизона Краснодарского края. За нахождение на улице позже 24 часов устанавливался штраф до трех тысяч рублей или лишение свободы до 6 месяцев».

Из сборника архивных документов «Кубань в огне Великой Отечественной войны».

Защитить  и отстоять

«На момент начала войны в Новороссийском порту находились два крупнотоннажных судна – пароход «Ташкент» и теплоход «Калинин». В порту суда грузились цементом для строительства укреплений на западной границе.

Городской исполком обязал всех жителей города от 16 до 60 лет пройти в течение месяца обучение по программе противовоздушной обороны. Руководителей предприятий обязали в течение 5 дней принять меры по маскировке промышленных объектов, покраске в защитные цвета крыш и стен предприятий».

 «НР» от 22 июня 2001 года.

И посыпались с неба  бомбы

«За успешное развертывание системы МПВО города в связи с войной отдельным работникам штаба МПВО приказом начальника МПВО города от 22 июля была объявлена благодарность и выплачен месячный оклад.

Первые бомбы упали на город в 21 час 40 минут 30 августа 1941 года. Три вражеских самолета появились со стороны поселка Верхнебаканского, совершили 4 захода на город и ушли в направлении Тамани.

Первая массированная бомбардировка города противником произошла 2 ноября 1941 года. В этот день в городе 6 раз подавался сигнал «Воздушная тревога». В налетах участвовало до 30 «юнкерсов». На город было сброшено более 50 фугасных авиабомб и три мины. При налете погибли 10 и получили ранение 43 жителя города».

М. Власенко «Посвящается бойцам МПВО Новороссийска», 2004.

Руины памяти

Памятным объектом, относящимся к скорбной дате начала Великой Отечественной войны, можно по праву назвать сохраненный для будущих поколений Дворец культуры цементников, развалины которого находятся в районе цементных заводов по Сухумскому шоссе. Планировалось, что именно 22 июня 1941 года будет торжественно открыта его первая очередь. Но новенькому Дворцу цементников суждено было стать руинами. После завершения войны власти города приняли решение не восстанавливать здание, оставить его в  таком состоянии в назидание потомкам.