«Я больше не хочу жить, хочу умереть», — такое СМС пришло на телефон редакции. Корреспондент «НР» срочно перезвонила по номеру отправителя. Мать выбросили на улицу. 
На том конце провода оказалась пожилая женщина, она сказала, что доведена до отчаяния и больше не хочет жить. Я отодвинула рабочие и личные планы, поспешив на встречу по указанному адресу, и выслушала историю жизни — полную страданий, мытарств, лишений, систематического выживания при живых детях и внуках.
Анне Петровне (имя изменено по просьбе героини) в декабре исполнится 71 год, последние семь лет она проживает на съемных квартирах. В 2005 году у нее скончался муж, женщина была вынуждена переехать, продав частный дом в Воронежской области, в Краснодарский край, поближе к своим двум сыновьям, один живет в Новороссийске, другой в Славянске-на-Кубани. На одном из хуторов пожилая женщина приобрела ветхое строение — только на такое хватило от проданного в Воронежской области. Дом был очень старый, это, скорее, летняя кухня, а не капитальное строение. Несколько лет пожилая женщина протянула в этом сарайчике.
Однажды ее проведывал младший сын из Новороссийска. Сжалось сыновье сердце, когда он увидел, в какой лачужке проживет его старушка-мать — с печным отоплением, дырявыми стенами, текущими потолками, фанерной дверью, без удобств. Пригласил сынок маму на ПМЖ в Новороссийск, поселил ее в двухкомнатной квартире со всеми удобствами, купив себе и своей семье «трешку».
Сын, стоит добавить, успешный бизнесмен.
Что случилось семь лет назад — не ведает даже моя новая знакомая, только однажды пришел сын к матери и выгнал ее на улицу.
Анна Петровна не стала сопротивляться, собрала вещи и смиренно пошла искать съемную квартиру. В этом месте я стала расспрашивать свою героиню: почему так безропотно она ушла, почему не стала возмущаться, кричать, не упала на колени, в конце концов, и не стала просить сына сжалиться? Женщина не смогла дать вразумительного ответа, скорее всего, она была шокирована и парализована самой ситуацией. Родной сын, сманивший ее с хуторского дома, вот так взял и выбросил на улицу…
С этого дня, а точнее с ноября 2012 года, началась новая жизнь моей знакомой — по съемным подвалам.
— Сначала я сняла котельный подвал без окон в частном доме неподалеку от горбольницы, — рассказывает мне женщина. — До меня в нем жили гастарбайтеры, я спала на сколоченных деревянных нарах и задыхалась от угарного газа котла. Так я прожила полгода, и ни разу сын не позвонил мне, — рассказывает мне Анна Петровна. — Затем была комната в частном доме. Когда хозяин уходил на работу, приходили его родственники и варили с друзьями запрещенные вещества. Было очень страшно, периодически наркоманам становилось плохо, они откачивали друг друга, а я всю их возню слушала через фанерные двери, — рассказывает женщина.
— За эти годы я сменила с десяток квартир, в основном они все были без удобств, но даже за очень плохие квартиры каждый месяц приходилось отдавать
9-10 тысяч рублей плюс коммунальные платежи, — рассказывает пенсионерка. — Я выбирала самые дешевые квартиры, без мебели. Найти угол в нашем городе, как оказалось, не так уж просто, объявление зачастую было ложным: риелторы заманивали дешевой квартирой в удобном районе, а оказывалось, что на самом деле жилье в другом районе и по совсем другой цене. За последние годы расценки на аренду жилья сильно выросли, если раньше я укладывалась в 10 тысяч, то сейчас 12 тысяч — аренда самой дешевой квартиры.
На аренду угла я тратила деньги, оставшиеся от продажи домика в Славянском районе, — уточняет женщина.
Однажды в одной из квартир у женщины случился микроинсульт. Три дня она пролежала взаперти без помощи медиков в квартире, пока нашла в себе силы доползти до дверей и позвать на помощь соседей. Всякий раз, когда женщина звонила сыну в надежде на помощь, он не снимал трубку телефона.
Как назло, стали заканчиваться деньги, вырученные за продажу дома в Славянском районе.
— Было так трудно и страшно, что в один момент я даже была готова пристроиться к бездомным, ютящимся в заброшенных зданиях. Я экономила каждую копейку, забыла, когда готовила себе горячую пишу, ела один хлеб. Я больше не хотела жить, я бросила колоть себе лекарство от распространения рака (раньше я перенесла операцию по поводу онкологии).
Суд встал на сторону пожилого человека
Доведенная до отчаяния женщина позвонила адвокату, который порекомендовал ей подать на сыновей в суд. Мировой суд Новороссийска встал на защиту пенсионерки, присудив сыновьям алименты, одному (старшему сыну) в размере 4000 рублей, другому — 7000 рублей. Старший сын, который тоже без жилья и трудится в другом городе, выплачивает матери алименты регулярно, не задерживая. Младший сын, тот самый бизнесмен, выплаты нередко задерживал.
В начале года судебные приставы сделали перерасчет выплат по алиментам за минувший год, и на счет пенсионерки поступила, как ей показалось, крупная сумма денег. Несчастная женщина не могла себе найти места: она хотела вернуть сыну эти, как ей казалось, незаслуженно полученные ею деньги, взамен на обещание регулярно платить меньшую сумму, но каждый месяц. Но сын, повторюсь, никогда не снимает трубку.
А с весны этого года успешный сын вообще перестал платить алименты. Когда судебные приставы попытались списать задолженность со счетов, они оказались пустыми. Таким образом, старушка осталась и без ежемесячных выплат от младшего сыночка.
Сейчас она снимает квартиру за 10 тысяч рублей плюс коммунальные платежи, тратя деньги, поступившие за перерасчет алиментов за год. Между тем эти деньги постепенно улетучиваются. А ведь при этом ей нужно питаться, покупать лекарства. А еще у старушки сломалась колонка, потекла батарея, не работает кран в ванной. Каждая сотня рублей для этой женщины — траты, которые она себе просто не может позволить!
Доведенная до отчаяния, она послала СМС в редакцию «Новороссийского рабочего».
— Я и не знаю, зачем я это сделала, — говорит Анна Петровна мне. — Я доведена до отчаяния. Я больше ничего не хочу, хочу лишь умереть. Почему в нашей стране нет эвтаназии?
Анна Петровна говорит, что у нее больше нет сил ездить к судебным приставам, сидеть в очередях по четыре часа, ведь ей скоро 71 год и у нее целый букет заболеваний. До этого дня списание задолженности по алиментам со счетов сына происходило только после личной встречи с приставами. В последний визит женщине стало плохо прямо в очереди.
Ну а внуки, спросите вы, почему они не помогают бабушке? Да, у моей героини есть взрослые внуки, но, с ее слов, они ни разу не пришли на помощь бабушке, ни разу не позвонили ей, не принесли сумку с продуктами.
Дорога — в дом престарелых?
Как же быть брошенным старикам? Рассказанное — исключение из правил или типичная история из нашей жизни?
Ирина Мацокина, заместитель директора Новороссийского комплексного Центра социального обслуживания населения, сказала мне, что раньше она не сталкивалась с подобным, хотя трудится в сфере социального обслуживания более десяти лет. Да, через сотрудников этого социального учреждения проходят разные жизненные истории. Но вот такого, чтобы при живых сыновьях и внуках так страдал пожилой человек, она еще не слышала.
— Теперь эта женщина — человек без определенного места жительства, фактически бомж, — говорит Ирина Мацокина. — А одиноко проживающие люди, лишившиеся жилья, имеют право поступить в Дом-интернат для престарелых. Для этого нужно подать пакет документов в управление соцзащиты населения города, пройти медицинскую комиссию, на это уйдет
1-3 месяца, не больше. Можно воспользоваться и надомным обслуживанием нашей организации. Если есть временная регистрация на территории города и пенсия этой женщины меньше 13700 рублей, наши сотрудники смогут ее навещать бесплатно. Если пенсия выше названной суммы, то она будет оплачивать услуги, но стоимость их гораздо ниже рыночных.
— Честно говоря, я в ужасе, что есть такие дети. Нельзя так поступать со своими родителями, — комментирует историю Ирина Мацокина.
Также моя собеседница уточнила, что организация, где она трудится, может оказывать разную помощь: купить продукты и лекарства, покормить, помыть пожилого человека, измерить давление, помочь в восстановлении утраченных документов. Обслуживание людей происходит в соответствии с индивидуальной программой, которая составляется специалистами управления социальной защиты населения. Также в центре есть телефон отделения срочного социального обслуживания —
Мне стало интересно, что думает об этой истории адвокат, помогавший героине этой публикации взыскивать алименты.
Виктор Григорьев сказал, что когда он услышал историю Анны Петровны, его сердце сжалось от боли. Он не мог поверить, что сын столь жесток по отношению к родной матери. Все попытки адвоката достучаться до успешного сына, увы, не увенчались успехом — сын очень грубо разговаривал даже с посторонним человеком. Пришлось помогать пожилой женщине через суд. Виктор Владимирович заметил, что подобной жестокости не должно быть в жизни.
Также адвокат сказал, что сейчас немало дел, где фигурируют пожилые люди и их квадратные метры. Сейчас, к примеру, Виктор Григорьев помогает одной бабушке вернуть свою квартиру, которую у нее хотели забрать совершенно чужие люди по договору ренты. Хотя договор был подписан, новые хозяева не спешили исполнить свои обязательства по договору ренты, поэтому старушка решила обжаловать этот договор, вернув свое жилье.
Я попросила адвоката дать универсальные советы пожилым людям, как им грамотно распорядиться своим имуществом на старости лет. Виктор Григорьев посоветовал детям быть ближе к своим родителям, а пожилым людям не терять связь со своими детьми, чтобы не стать жертвами нечестных людей, которые охотятся за чужим жильем.
От редакции. Эта история написана субъективно, так, как прочувствовал ее автор во время общения с женщиной. Но она заставляет задуматься о многом: почему отношения между родителями и детьми заходят в такой тупик? Ведь, скорее всего, эта внутренняя драма развивалась не один день? И бывает ли один виноватый в конфликте?
Сталкивались ли вы с подобными проблемами? И есть ли оправдание детям, которые поступают так со своими родителями, даже если последние тоже неправы?
Присылайте свои истории и комментарии.
