Я была уверена, что любого творческого человека «чума двадцать первого века» заставит творить.

И вдруг из-под кисти полезло нечто

Новороссийский художник Владимир Аксенов «COVID-19» нарисовал за месяц до того, как о нем узнал весь мир. Что-то невообразимое, странное полезло из-под его кисти. Мазок за мазком – на холсте появилась какая-то белая «кракозябра». Скелет — не скелет, чудище — не чудище, что-то отвратительно неприятное и странное.

— Изначально я собирался написать декоративную штучку, — рассказывает Аксенов о своей задумке. — А диссубстанциональная, бесформенная структура за меня все решила. Вот эта штука на моей картине и уничтожила мир. Я не Мунк, но написал свой «Крик».

А кричал Аксенов посредством живописных приемов о новой угрозе человечеству. Через месяц объявили о пандемии.

Вообще, у Аксенова в мастерской все работы очень странные. Это и понятно, ведь работает мастер кисти в непонятном для многих жанре абстракции. Названия картин говорят сами за себя: «Мутация», «Магнит», «Танго смерти», «Обнуление», «Паралич». Прямо сейчас художник трудится над картиной со зловещим названием «Танго смерти». Хотя, на мой взгляд, картина очень жизнеутверждающая — на полотне размером два на полтора метра красно-сине-желто-белые пятна.

— Впервые в жизни я перекладываю на холст чувства, которые рождает во мне «Танго смерти» Вагнера. Это один из моих любимых композиторов, я его слушал во времена учебы в Красноярском художественном училище им. Сурикова.

Зритель мой – соавтор мой

Даже и не пытаюсь просить автора, чтобы он объяснил, что нарисовано на картине. В мастерской художника это дурной тон. Каждый человек в этой феерии красок и мазков видит свое.

— Зритель становится моим соавтором. Я люблю следить за взглядом гостя, который, прочитывая мою картину, творит вместе со мной, — говорит Аксенов.

Русский с китайцем – дружба?

Большинство работ, которые я сейчас рассматриваю в мастерской художника, он задумал в Китае, нарисовав там эскизы. Последние девять лет своей жизни Владимир проводит в двух странах, трудясь в Центре русского искусства в Харбине, организованном известным галеристом и меценатом Лю Минсю.

— Там работали красноярские художники, с которыми я учился в Суриковском училище, они и пригласили меня в этот центр. Я сделал запрос и получил приглашение на работу от Лю Минсю, эдакого местного «Третьякова», — рассказывает Владимир. – Он более двадцати лет собирал предметы живописи, скупал значки, чеканку, резьбу по дереву и со временем открыл в Китае центр и серию галерей, где выставляются российские художники. А главная задача Лю Минсю — воспитывать своих художников, основываясь на русском искусстве, которое китайцы очень любят. Особенно советский период, реализм. Скажу честно, китайцы долго не понимали, что я делаю, а некоторые и до сих пор не понимают. Но каким-то внутренним чутьем осознают, что это востребовано и интересно.

Аксенову Китай очень полюбился, и по нему он уже начал скучать (авиасообщение с Поднебесной ведь до сих пор не открыто).

— В Китае мне очень нравятся люди – простодушно-хитроватые, чистосердечные, они очень тепло относятся к русскому человеку. Причем они как-то умудряются вычислять в толпе туристов именно русских, всегда крикнут: «Русский хорошо!» Перечислят при встрече все знакомые русские слова. Очень любят фотографироваться.

Полрыбы + полкоровы = «Паралич»

Аксенов показывает мне крошечные листки, где карандашом сделаны наброски будущих картин. Что на них? Геометрические формы, слитые в единую композицию. Вот набросок, который уже вылился в картину под названием «Паралич».

— Как вы это придумываете? – разглядываю я картину, на которой то ли полрыбы, то ли красная корова и множество геометрических форм.

— Сам не знаю. Рука сама ведет карандаш, деталь за деталью, и получается образ, а он рождает определение, название картины. А вот придумать название для меня порой сложнее, чем написать. Поэтому в мастерской у меня всегда лежит сборник изречений Канта и Омара Хайяма. Какие-то мысли, озвученные в философском изречении, мне более интересны, через них я нахожу соприкосновение со своими работами, это завораживает. Одну картину я назвал мудростью Канта: «Пребывай с самим собой наедине, и тогда ты поймешь, сколь беден духом». Сейчас эта работа висит в «Старом парке» в Кабардинке.

Что возбуждает художника?

С языка чуть не срывается пошлость из серии «Что вы употребляете?» Оказывается, что мастер не употребляет алкоголь вообще, а курить табак уже давно бросил.

— Вы спрашиваете: что для меня допинг? – продолжает мою мысль Аксенов. – Эльбрус! На днях я вернулся из одиннадцатидневной экспедиции по Эльбрусу, поднялся по классическому маршруту на высоту 5642 метра. Горным туризмом с элементами альпинизма занимаюсь уже двадцать лет, самый сложный маршрут, по которому я прошел, категории сложности 3, — в районе Безенги, где подъем по перевалу был как по отвесной стенке. Подобные вещи не пробуждают, а возбуждают во мне непередаваемые эмоции и чувства. Я на самой высокой точке Европы, на высоте самолета, Кавказ пред тобою, вдалеке Казбек. Облака под ногами. Вернувшись с Эльбруса, я принялся за «Танго смерти». И пошло, пошло, пошло. Захотелось трагичности.

Дешевле ста не продавать

Я спрашиваю: сколько сегодня стоят картины Аксенова? Мастер установил для себя планку — дешевле 100 тысяч рублей не продавать. Самую дорогую картину у него купили за один миллион целковых.

— Искусство практически не востребовано, причем довольно длительное время. Картины прикупают единицы. Людям живые работы, которые пахнут краской, сделанные руками человека, не нужны, им подавай интерьерную живопись, — рассуждает Аксенов, и я в его голосе чувствую горечь. — Я же не приемлю искусство как предмет интерьера. Если мне говорят, что нужна картина, чтобы повесить ее на кухне, я говорю им: «До свидания!» По большому счету мне все равно, где моя картина будет висеть, главное, чтобы она не была украшательством. Не должна быть элементом декора. Я хочу, чтобы человек что-то испытывал к моей картине. Искусство должно будоражить.

Вы спросите: где можно полюбоваться работами Владимира Аксенова? В Новороссийске — нигде. Только на личных страницах художника в соцсетях. Все творческие люди знают, что в нашем городе нет большого выставочного зала, а в небольшом зале на ул. Суворовской масштабные полотна не уместятся. Поэтому работы Аксенова, как и других авторов, выставляются в частных галереях. Летом в выставочном зале «Старого парка» в Кабардинке откроется отдельный зал с работами новороссийца. Также готовится совместная с художником Геннадием Кузькиным выставка в Краснодаре.