Получи желтый билет

Гильда Нагаева, кандидат исторических наук, доцент кафедры инженерных дисциплин и управления Новороссийского политехнического института (филиал) ФГБОУ ВО «КубГТУ» издала монографию «Женщины в социокультурном пространстве Черноморской губернии: конец XIX – начало XX века». Одна из глав этого исследования посвящена девиантному поведению женщин – проституции.

В дореволюционном Новороссийске два официальных публичных дома располагались в самом центре нашего города – на перекрестке улиц Лазаревской, 6, и Романовской, 39, и Лазаревской, 8, и Романовской, 36 (в районе современного Центрального рынка). Принадлежали они содержательницам Рейгер (имя и отчество выяснить не удалось) и Розалии Бабской (Пизнюриковой).

Заглянем в такой дом с помощью историка, изучившего документы в архиве. Публичный дом имел общий зал, столовую, комнату для хозяйки или экономки и по комнате для каждой проститутки. Комнаты для женщин легкого поведения были различны, не более двух сажень куб. объема. Если же в комнате не было окна, то перегородка не должна была достигать потолка. Во всем помещении необходимы были четыре вентилятора, два выхода, полы должны были быть окрашены, стены оклеены обоями.

– Проститутками обычно становились девушки 23-24 лет, ступившие на этот путь в возрасте 16-18 лет, из крестьян или мещан, мигрантки, русские, православные, неграмотные, незамужние, имеющие существенные материальные затруднения, работавшие до поступления в публичный дом в сфере обслуживания, – пишет социальный портрет Гильда Александровна. – За свои разовые услуги женщины получали от 30 коп. до 3 руб. (девице полагалось не более 30 процентов заработанных ею денег, остальное забирала хозяйка дома). Я держала в руках «Расчетную книжку для женщин вольного обращения с содержательницею публичного дома терпимости» и видела месячный заработок такой женщины – 12 рублей.

Вербовали прямо на вокзале

Гильда Нагаева рассказывает, как вербовали таких женщин. Это происходило прямо на вокзале.

– Ряды проституток пополнялись за счет крестьянок, уехавших из деревни. На железнодорожной станции Новороссийска их встречали агенты публичных домов, – рассказывает историк, – и эти простоватые девушки, смотревшие на мир широко открытыми глазами, становились легкой добычей вербовщиков, которые помогали им устроиться и обещали хорошую работу.

В 1914 году в городской Думе, кстати, обсуждался вопрос об открытии в Новороссийске женского ночлежного приюта для прибывавших, и на эти нужды было выделено 1000 руб. из городского бюджета. Однако он так и не был открыт.

Венера наступает

Много интересных фактов о проститутках Новороссийска Гильда Нагаева находит в медицинских отчетах. В конце XIX века самой большой проблемой общества становится распространение венерических заболеваний. Власти начинают активно бороться с сифилисом – постоянным спутником проституции. В медицинском отчете за 1896 год сообщалось, что «венерические заболевания широко распространились среди городского населения».

В отчете санитарного врача первого участка г. Новороссийска за 1913 год встречаем следующие цифры: при случайном задержании незарегистрированных одиноких проституток из 80 женщин 35 венерически больны; в 1914 году – из 18 задержанных больны 12. В Новороссийской городской больнице за 1913 год наблюдалось на амбулаторном лечении 86 и стационарном – 770 человек больных сифилисом и 276 – мягким шанкром. И это при численности населения 66130 человек, по данным на 1914 год.

Иногда, не желая предавать огласке информацию о своем нехорошем заболевании, горожане прибегали к услугам народных целителей и целительниц и покупали свидетельства об отсутствии неприятной болезни. В 1904 году в Новороссийске судили народного целителя Дионисия Аврахова: шарлатан выдавал форменные удостоверения, оплаченные гербовыми марками, о том, что пациент здоров.

Многие нелегальные проститутки, с горечью говорит историк, оканчивали жизнь самоубийством, так как не имели средств на лечение сифилиса.

Тайное стало явным

В начале двадцатого века в архивных документах фигурирует такое явление, как тайная проституция. С ней у властей немало проблем. Гильда Нагаева нашла любопытный документ с описанием осмотра проституток в Новороссийске и с упоминанием тайной проституции.

«Осмотр производился в комнате, смежной с помещением для арестованных, по улице Лазаревской. Холод, соседство с арестантами делали такой осмотр невыносимым. Затем содержателем публичного дома была оборудована амбулатория с двумя кроватями, с арендной платой 600 руб. в год. Тут же изолировались проститутки из дома терпимости в случае заболевания острозаразными болезнями (например, был случай ветряной оспы в доме терпимости). Здесь лечились некоторые проститутки, которым было отказано в приеме в городскую больницу, за неимением мест. Сюда же направлялись женщины, уличенные в тайной проституции».

Санитарный врач в своем отчете за 1913 год указывает на то, что «тайная проституция в городе сильно развита, и бороться с ней санитарному надзору крайне трудно. Полиция сильно загружена работой, уделять время на борьбу с тайной проституцией ей приходиться урывками. То же относится и к сыскной полиции». В связи со сложившейся ситуацией председателем врачебно-полицейского комитета г. Новороссийска было возбуждено ходатайство о разрешении иметь специального стражника – для более энергичной борьбы с тайной проституцией.

К черту на кулички

К началу двадцатого века официальные публичные дома вытесняются из центра города. Приличные граждане недовольны соседством и ходатайствуют о переносе таких заведении подальше от жилых домов и церквей.

– К сожалению, крайне редко проституткам удавалось бросить свое ремесло, поменяв «желтый билет» на паспорт, – констатирует Гильда Нагаева. – Поэтому русско-японская война для некоторых женщин стал бегством от постыдной профессии.

 В качестве иллюстрации историк приводит в пример письмо сестры милосердия, опубликованное в газете «Черноморское побережье» (1904 г.):

«Нас 30 «сестер». Мы – «сестры», а не женщины, не дамы и не барышни. И это, по-моему, главное и самое существенное в нашей жизни. У меня, например, две подруги: одна бывшая прислуга, другая бывшая «эта дама» из тех, милая мамаша, которых вы так боялись на Невском и сторонились и прятали от меня…

Среди всех сестер милосердия у нас одна бывшая «такая». Она не скрывает этого и с радостью говорит, что война позволила ей избавиться от проклятого «желтого билета». Здесь забыли ее бывшее положение. Сестра Дуняша (так зовут мою подругу) сначала сильно конфузилась, бедная, и очень старалась всем услужить, чтобы не оттолкнули ее, не признали отверженной. Наша старшая взяла ее под свое крыло и своим авторитетом только раз навсегда заявила, как отрезала:

 – Нечего стыдиться, мать моя. И, слава Богу, что бросила и не поднимай больше».

Быстро переобулись

После революции проституция была запрещена, публичные дома расформированы. Владелица заведения, та самая Бабская, была уже зарегистрирована в качестве домовладелицы. Первый ее дом на углу улиц Лазаревской, 6, и Романовской, 39, был сдан в наем двухклассному городскому женскому училищу за 1200 руб. аренды в год с побелкой и ремонтом. Во втором доме – на углу улиц Романовской, 36, и Лазаревской, 8, – верхний этаж стала занимать школа за 700 руб. аренды в год.

Историк говорит, что сейчас проституция неявная, она ушла в сети. Однако архивные документы напоминают нам, какой сложный путь прошло общество, чтобы положить конец этой деятельности сто лет назад.

Выписка из правил содержания проститутки

«В содержании себя публичная женщина должна сохранять опрятность, и с этой целью обязывается: как можно чаще омывать холодною водою известные части, в особенности после сообщения с мужчиной, не переходить к другому не омывшись, и если можно, переменять белье; во время месячных очищений отнюдь не заниматься промыслом; каждую неделю ходить два раза в баню; как можно меньше употреблять белил, румян, сильно душистой помады, мази и притираний. Публичная женщина для предохранения себя от заражения обязана осматривать детородные части и покрывающее оные белье у посетителей. Для каждой публичной женщины должна быть особая кровать и необходимое количество белья, как и для нее собственно, так и для ее посетителя».