С Людмилой Николаевной Посудкиной журналисту «Новороссийского рабочего» удалось пообщаться после публикации об итальянцах, чья небольшая диаспора образовалась в этих местах в конце 19 века.

Прадед Людмилы Николаевны – Николо (Николай) Стамбакио, уроженец итальянского портового города Трани. Он сумел стать уважаемым человеком на новой родине, в России.  В семье Людмилы Николаевны было не принято вспоминать о своих корнях. Да и мыслимое ли дело рассказывать в советское время о предках, которые были преуспевающими дореволюционными коммерсантами и меценатами. Людмила Николаевна узнала о  бизнесе прадеда купца 1-й гильдии Николы Осиповича и своего деда Космы Николаевича только в начале XXI века, когда стала делать запросы в архивы.

— У прадеда Николо Стамбакио, того самого гласного первой Думы Новороссийска (гласный имел статус сегоднешнего депутата Думы, — прим.ред.) , и его жены Джованны были два сына – Космо и Демьян. Космо женился на Маргарите Парчелли, которая был родом из Керчи. Их дочь Иоанна – моя мама, — рассказывает о своей родословной Людмила Посудкина.

Николо Стамбакио из Трани – сын моряка. Их семья связана с морем, с работой на флоте. В родном Трани он познакомился с девушкой, которая стала его невестой. Но семья Джованны перебралась в Россию.  В конце XIX века многие итальянцы отправлялись в Россию: кто-то  — в поисках хорошего заработка, кто-то — ради удачных инвестиций, развития бизнеса.

Николо прибыл на пароходе в Бердянск за своей невестой. Они поженились, переехали в Керчь, где у них родились дети. Семья достаточно долго жила в Крыму, потом перебралась в Новороссийск. Какие были мотивы переезда, моим родным неизвестно. Но Николо оказался очень успешным коммерсантом. У него в Новороссийске были обширные предпринимательские интересы, — продолжает Людмила Николаевна.

Известно, что он владел мукомольным предприятием совместно с Аурицио Патронэ. Это друг,  вместе с которым Николо прибыл в Россию. Их мельница были построена в 1894 году, находилась там, где сейчас Морской культурный центр. В этом месте размещались его склады, была, как сейчас бы сказали, обширная логистическая инфраструктура.

С 1895 года он стал владельцем гостиницы и конторы по торговле лесом. С 1914 года Стамбакио был членом Ревизионной комиссии Новороссийского общества взаимного кредита.  Также известно, что прадед занимался рыбным промыслом, имел две шхуны. Вероятно, были и другие направления бизнеса, которые развивал новороссийский итальянец.

Николо Стамбакио в 1895 году был избран гласным первой городской Думы. Из числа гласных назначался городской Голова и члены Управы. Управа – аналог нынешней администрации. Как только были созданы органы местного самоуправления, сразу встал вопрос, где они будут располагаться. Тогда ведь собственного здания у Думы и администрации не было. В первый год своего существования Управа и городская Дума находились в доме, который принадлежал Николо Стамбакио. Это здание было построено на нынешней Октябрьской площади. В нем жила семья Николо.  Там по соседству поселились и другие итальянские семьи.

Прадедушка Николо умер еще до прихода советской власти. Когда и как это произошло, никто не знает. И где могила его, непонятно. У меня такое предположение, что он мог быть похоронен на кладбище, которое располагалось в том месте, сейчас находится военный госпиталь, что в районе автовокзала, — высказала предположение Людмила Посудкина.

Деда Космо тоже участвовал в семейном бизнесе. Бабушка Маргарита вспоминала, что и Никола, и Космо утром очень рано уходили из дома и очень поздно возвращались. Возможно, у Космо были и какие-то собственные предприятия. Есть документы, из которых ясно, что в одном из местных банков дедушка получал зарплату как директор.  Я видела его подписи на платежных документах. 

Дедушка, как и прадед, занимался благотворительностью. Чиновники из городской Управы просили помочь ремесленному училищу, сохранился такой письменный документ. А дед каллиграфическим почерком отвечал, что любит молодежь и с удовольствием будет помогать.

Космо и Маргарита Стамбакио.

-Мой дед Космо и бабушка Маргарита жили очень богато в Новороссийске. Бабушка вела домашнее хозяйство и воспитывала детей, — продолжает собеседница. —   Они учила их говорить по-итальянски. Все итальянцы в городе знали друг друга. Они часто общались с итальянским консулом Калонджелло. Моя мама Иоанна, которая родилась в  1914 году, училась петь и ходила на уроки к итальянскому консулу Калонджелло. Я, к сожалению, тогда не выяснила, кто давал эти уроки: сам консул, или же в его доме работал какой-то педагог. Мама занималась вместе с девочкой по имени Роза Сикора, которая потом стала известной певицей. Ружена Сикора была популярна во всем Советском Союзе. Роза была подругой мамы. Дом Калонджелло до сих пор стоит, он находится по адресу: улица Тихоступа, 20.

Бабушка вспоминала, как их семью раскулачивали в 1920 году, когда в городе окончательно установилась советская власть. Семью предупредили, что к ним придут раскулачивать. Бабушка все золото и драгоценности спрятала в печку. А обыскивать как раз и начали с печки. Выгребли все. Имущество вывозили из дома подводами. На следующий день после раскулачивания Космо Стамбакио умер от сердечного приступа.

Бабушка, оставшаяся с двумя детьми на руках, сумела сохранить только трехметровую золотую цепь толщиной с палец. От этой цепи она отделяла по несколько звеньев и носила на продажу в Торгсин. Так и жили на вырученные деньги. Помогали родные. Но уровень жизни резко упал.
Из добротного дома на Октябрьской площади пришлось переехать в какую-то небольшую квартиру на Новорэсе.

Когда мама Иоанна в 18 лет работала секретарем на заводе «Красный двигатель», всех итальянцев решили репатриировать из Новороссийска. А многие этого не хотели. В Италии тогда тоже жилось несладко. Некоторые итальянцы спрыгивали с поездов, на которых их увозили, и возвращались обратно. Маму предупредили о том, что будет проверка. Иоанна на работу не выходила, несколько дней скрывалась вместе с родителями у друзей.

Иоанна Кузьминична и Николай Матвеевич Даниловы — родители Людмилы Посудкиной

Мама в 18 лет вышла замуж за папу, который жил на улице Майковской в своем доме. Она перебралась к нему. Папа работал в морском порту, в регистре СССР. Его направляли в Англию в командировки, и он оттуда приводил первые плавучие краны. Это было в 1939 году. Папа находился на такой высокой должности, что в семье было запрещено даже упоминать о прадедушке и дедушке и говорить об итальянском происхождении.

Мой муж тоже был моряком, стармехом, — заканчивает рассказ Людмила Николаевна. — Когда офицерам торгового флота разрешили брать с собой в рейс жен, то мне понадобился паспорт моряка. Меня тоже очень долго проверяли, чтобы сделать документы. Ведь в моем свидетельстве о рождении написано, что мама итальянка. Итальянские связи старались скрывать. Мама как-то получила письмо из Италии от какого-то дяди Ларика и очень далеко его запрятала, опасаясь последствий… Мы с сестрой так и не нашли его после маминой смерти, даже не знаем, кто это.

Но все равно, когда к нам в гости приходила бабушка, то дом наполнялся итальянской речью. Мама и бабушка говорили друг с другом на языке, который слышали с детства. А если по телевизору показывали спектакли миланского театра «Ла Скала», мама слушала оперную музыку со слезами на глазах.

Сейчас появились возможности узнать о своих корнях  с помощью архивов. Я этим и занимаюсь уже несколько лет.