Это особняк был построен в конце девяностых. Тогда он был верхом архитектурного стиля, и в нем даже несколько лет жили люди. В начале двухтысячных особняк опустел, люди его покинули. И постепенно он начал ветшать. Стены, прилегающая территория и когда-то изысканные клумбы заросли плющом. Стекла были разбиты ветрами, вся отделка дома исчезла, а стены комнат и фасад покрыли надписями граффитчики.

 Одно время особняк окружал забор. Но со временем и от него остались одни основания. Вероятно, местные власти пытались восстановить забор. Но при отсутствии хозяина забор вновь исчезал, и вход в заброшку опять был свободным.

 Абсолютно все прохожие, спешащие на дикий пляж Мысхако, останавливаются перед этой заброшкой, чтобы полюбоваться мощным плющом, между прочим, сортовым, который покрыл двор зеленым ковром, полюбоваться видами на море из окон заброшки, разглядеть художества, оставленные свободными художниками на стенах этого дома.

Каждый метр стен покрыт надписями граффитчиков. Здесь просто выставочный зал этого художественного направления, площадка для самовыражения неизвестных художников. Правда, на мой дилетантский взгляд, ничего путного ими не нарисовано, оставлены лишь автографы, именуемые на языке граффитчиков теггами.

Мне стало так любопытно, для чего эти художники оставляют здесь свои рисунки. Хорошо это или плохо? Я решила об этом спросить у преподавателя художественной школы им С.Д.Эрьзи, методиста, члена союза художников России Алисы Шамро.

— Когда я думаю об этом примитивном искусстве граффити, я вспоминаю самые древние образцы искусства, составленные на сводах пещер или гротов древним человеком. Это были макароны – следы от пальцев, легкое углубление в глине, следы от ладоней. Древний человек не изображал ничего конкретного, его воображение захватывал сам процесс оставления следа. Вероятно, так он фиксировал факт своего существования. Так делает и ребенок: он берет лист бумаги и оставляет на нем след карандашом или краской, ничего не изображая конкретно. Но это его увлекает. И со временем он может создавать нечто более глобальное. Так ненавязчиво ребёнок приобщается к искусству.

Так и эти граффитчики, которые оставляют свои тегги, заполняя все свободное пространство заброшенного помещения. Я думаю, что это неплохо. Подростки, молодежь нашли свободное пространство, значит это им нужно! Так они самовыражаются. Возможно, со временем кто-то из них влюбится в рисование и станет учиться писать профессионально. Взять хотя бы Жана-Мишеля Баския, американского художника, который сначала прославился как граффити-художник, а затем как успешный нэоэкспрессионист. Или британский художник граффити и скульптор Бэнкси, который начинал со стрит-арта, рисовал граффити на политические темы. А в 2008 году Бэнкси назвали в числе самых влиятельных художников и политических деятелей.   

Я попыталась найти хозяина заброшки. Местные мне говорили, что это дача бывшего главного архитектора города Александра Измоденова. При встрече я задала вопрос про это особняк саму Александру Юрьевичу. Он только посмеялся в ответ, сказав, что это не так.

Местный участковый сказал, что никаких проблем с этой заброшкой не было. На ее территории никаких противоправных действий не совершалось.

Кстати, этим летом планируется в Новороссийске фестиваль субкультур, и стартует он состязаний граффитчиков. Рабочей поверхностью для уличных художников станет здание подстанции в Парковой аллее в районе ТЦ «Красная площадь».