Корреспонденту «Новороссийского рабочего» посчастливилось встретиться с интересным собеседником – новороссийцем Алимом Днишевым, обладателем медали жителя блокадного Ленинграда.
Передать все, что пережили сами
— Наверное, мы, в младенчестве пережившие блокаду, остались одними из немногих «детей войны», кто еще что-то может рассказать и передать потомкам все то, что нам довелось ощутить на себе, — уверен Алим Хабибуллович.
Алим Днишев родился в декабре 1939 года, он был совсем крохой, когда началась Великая Отечественная война. Но ему одному из всех четверых детей семьи удалось выжить.
— Я не помню тех событий, в основном знаю их со слов своих родителей, но на уровне ощущений и эмоций испытал весь этот ужас, — говорит сегодня Алим Хабибуллович.
Его отец, окончив «бауманку» (МГТУ им. Н.Э.Баумана, прим. авт.), работал в Ленинграде над планом ГОЭРЛО и даже имел собственные изыскания в области гелиотехники. На фронт он, имевший на руках бронь, напросился сам.
У мамы осталось четверо детей. Старший – подросток, усыновленный ребенок, был студентом и однажды не вернулся из училища.
Больше Днишевы о нем ничего не слышали, хотя искали очень долго. Позже соседи предположили, что, вероятно, он подался в ополчение и возможно умер от голода. Самый младший ребенок, родившийся в 1941 году, долго не прожил.
— Мама с соседкой, обливаясь слезами, похоронили моего братика прямо во дворе дома, где мы и жили, на Биржевой линии, в центре города, — рассказал Алим Днишев. — Старшая сестренка, которой в 1942 году было 5 лет, не выдержала долгого пути в эвакуацию, умерла в дороге.
Это был невыносимо долгий и тяжкий путь. Мама говорила, что только до Финляндского вокзала мы добирались не один раз, что-то не срасталось, не получалось и мы потом снова возвращались домой. А когда попали, наконец-то, на «дорогу жизни», шедшей через Ладожское озеро, то моя мама смекнула, что не в каждую машину можно садиться. Были такие, что их продувало насквозь ледяным ветром, можно было насмерть застыть в дороге. Мама искала машину с более-менее приличным тентом. Вообще благодаря ее практичному уму мы, наверное, и выжили, — рассуждает Алим Хабибуллович. — В эвакуации она, умелая швея и закройщица, смогла прокормить себя и меня (в дороге у Днишевых украли продуктовые карточки, —прим. авт.), а затем и отца, который после тяжелого ранения тоже приехал в Уральск.
Это было поколение, которое не сдавалось
У Днишева-старшего усыхала рука, один глаз не видел. Но, то поколение не привыкло сдаваться просто так на волю обстоятельств, в те годы не принято было хандрить и жаловаться. Едва оправившись, глава семейства пошел работать на оборонный завод.
В спартанском духе отец воспитывал и сына. Долгое время маленький Алим, уже находясь в эвакуации в городе Уральске, боялся собак и кошек, потому что в Ленинграде не видел этих животных. Мальчик был истощен, дистрофичен, пережитый голод повлиял на него не лучшим образом. Но по совету отца он очень много ходил пешком, и уже в 13 лет отправлялся сам в деревню к родным, чтобы пасти скот, а потом и чинить технику.
До сих пор Алим Днишев уверен, что движение – это жизнь, а по жизни надо идти с оптимизмом и в любой ситуации не стоит опускать руки.
Вот и Алим Хабибуллович окреп, благодаря ходьбе и спорту, потом стал успешным студентом Высшего ленинградского института кораблестроения, получил специальность конструктора морского оружия и наладчика автоматических линий.
В Ленинграде встретил любовь. Она была из Новороссийска
В родном Ленинграде он встретил свою судьбу.
— Моя жена – родом из Новороссийска, и в 1971 году мы переехали сюда, — рассказал Алим Днишев, который трудился и в НИИПИОТСТРОМе, и на заводе «Красный двигатель», а потом, еще до развала СССР, успел поработать в городе своей юности – казахтанском Уральске.
В семье Днишевых родились сын и дочь, два внука и одна внучка.
После смерти отца, разбирая его архивы, Алим Днишев был удивлен, что, оказывается, в своих научных изысканиях его отец преуспел и во многом обогнал своих зарубежных коллег, например, он вывел формулу расчета солнечной радиации.
— И на этот счет у меня есть документальные свидетельства, в том числе публикации в газетах, — Алим Хабибуллович демонстрирует содержимое семейного архива. Он вообще очень гордится не только своим отцом, но и дедом, который, сам получив хорошее образование, обучал детей грамоте. — Я очень много читал о ленинградской блокаде, некоторые блокадники уже в мирное время признавались, что не опасаются голода. А я вот боюсь. Это не значит, что мы с супругой закупаем впрок продукты или что я много ем, нет. Но, видимо, этот страх живет во мне на подсознательном уровне.
Счастлив, потому что удалось выжить
Алим Днишев считает себя счастливым человеком. Хотя бы потому, что не всем его ровесникам из блокадного Ленинграда вообще удалось выжить.
— Я всегда был благодарен судьбе и стремился своим трудом быть полезным для своей страны, — поделился Алим Хабибуллович. – А сейчас на пенсии мне хочется повидать своих товарищей, живущих в других городах. Пока работал, на это не было времени.
А мне бы хотелось, чтобы как можно больше новороссийских школьников пообщались с Алимом Днишевым, чтобы дети узнали обо всех тяготах, выпавших на долю его семьи. И оценили силу духа этого человека, который сохранил силу духа и жизнелюбие.
Жители города до сих пор под впечатлением от акции «Блокадный хлеб», которая прошла в Новороссийске 26 января.
Все новороссийцы с особенным чувством брали из рук волонтеров блокадный хлеб. Мы, жители-города-героя и жители северной столицы всегда ощущаем особое родство. Каждый из городов, героически выстоявший в Великую Отечественную войну, много пережил.
В преддверии 80-летия полного снятия блокады Ленинграда руководитель следственного отдела по городу Новороссийску Максим Переверзев вместе с другими новороссийцами принял участие в этой акции.
Сотрудники СКР по краю и другие участвующие (на фото) почтили минутой молчания память защитников и блокадников, умерших в тяжкие годы войны, вспомнили всех ветеранов и детей войны, не доживших до сегодняшнего дня.
