Число спасённых перевалило за сотню

Слова сына о своём отце «Мой папа – герой, он спасает людей» дорогого стоят. А доказательство этой великой связи между отцом и сыном – то, что сын пошёл заниматься спортивным туризмом и обучается на курсах при отряде у своего отца-спасателя. Десятилетний Денис Расулов мечтает, как папа, спасать людей. А Руфин Расулов уже вернул к жизни не одну сотню человек, имея за плечами среднее медицинское образование, опыт работы на реанимобиле  и владея навыками реанимации.

Со спасателем мы разговорились в отряде, в воскресный день Руфин Вилаятович заступил на смену. Вечер выдался спокойным. Бойцы ждали вызовов на задания. Руфин с ностальгией в голосе рассказывал, как он с 18 лет работал на скорой помощи города Иркутска, пока обучался в медицинском университете. Работа фельдшера не сильно оплачивалась, молодой человек искал подработку и нашёл. Спасотряд Иркутска как раз нуждался в спасателе с дипломом фельдшера, зарплата – 20 тысяч рублей. Из «скорой» ушёл. А потом и университет бросил, потому что родился сын Денис. Тот самый, что сейчас мечтает стать таким, как отец.

Пять лет назад  Руфин Расулов со своей семьёй переехал в Новороссийск, столько же он трудится в Новороссийском спасотряде. Вернее, служит, как сам уточняет Руфин.

– Не жалеете, что не стали врачом?

– Был в жизни момент, когда пришлось выбирать между дипломом и семьёй. Я выбрал семью. Честно? Не жалею. Мне семья важнее, – отвечает Руфин, теперь уже многодетный отец. – Что касается профессии спасателя, то она меня затянула. Это интересная работа. Прямо для меня!

Самым лучшим образом навыки, приобретённые в работе на реанимобиле, пригодились именно в профессии спасателя.

– Ты реанимируешь человека, вновь даёшь ему жизнь. Ощущения классные. Иногда у тебя невольно возникает такое чувство, что ты споришь с Богом. Даже нет, не так. Понимаешь, что ты проводник божественной воли. Сколько я реанимировал людей? Думаю, что их число перевалило за одну сотню, – рассказывает Руфин.

          В миллионный раз откачали Гошу

Я оглядываюсь и вижу в учебном классе спасотряда тренажёр для отработки сердечно-лёгочной реанимации. Прошу спасателя преподать моим детям мастер-класс.

Руфин с радостью идёт к Гоше – так зовут манекен с реальным анатомическим строением. Показывает детям, как определить клиническую смерть, куда нажимать, как правильно «качать». Малыши широко раскрытыми глазами смотрят, как в миллионный раз спасают Гошу. А затем пытаются повторить показанные приёмы. Если Руфин Вилаятович хвалит, их глаза загораются счастливым блеском. Эмоций – море!

– Часто вас благодарят за этот бесценный подарок – возвращённую жизнь?

– Вы удивитесь, узнав, что спасателей и работников скорой помощи люди за это редко когда благодарят. Нас, скорее, благодарят за всякую ерунду – кошечек или собак, но не за спасение человека. И это нормально! Мы не обижаемся, мы об этом знаем. Это же чистая психология. Подобные ситуации чрезвычайно травматичны. Человеческий мозг старается как можно скорей отключить память о них. Люди не хотят это вспоминать. И поэтому не благодарят.

По той же причине мы не навещаем спасённых нами людей в больницах. Чтобы не возвращать их к этим травмирующим событиям. А иногда, признаюсь, очень хочется навестить. Особенно спасённых тобой детей.

             Эмоции душить на корню

– Можете вспомнить последний случай, когда вы реанимировали человека? При каких обстоятельствах?

– На Сухумском шоссе было ДТП, лобовое столкновение.  Погибла пассажирка, 16-17-летняя девушка. Я её реанимировал, но всё было бесполезно. Хлыстовая травма шейного отдела позвоночника, такие часто бывают при ДТП. При резкой остановке ломается шея, голова повисает на коже. Увы.

– Как всё пережили?

– Мы, спасатели, работники «скорой», не можем позволить себе включать эмоции. Быстро выгоришь. Чувства мешают в профессии. Если ты будешь переживать, не сможешь быстро и качественно выполнить работу. Это в кино в подобных ситуациях слёзы, сопли, слова благодарности… В реальной жизни ты ничего не чувствуешь и просто быстро работаешь. Когда работа завершена, мы всем экипажем в отряде обсуждаем происшествие – анализируем: всё ли мы сделали верно? Это своеобразная терапия. Так мы сбрасываем и отрицательные эмоции.

– При каких травмах приходится применять навыки сердечно-лёгочной реанимации?

– При любых! Люди умирают одинаково. И реанимация стандартная при разных видах клинической смерти – от сильного удара в грудную клетку, при электротравме, ДТП, при утоплении. Легче всего вернуть к жизни детей до года и молодых людей. Со стариками сложнее, у тех набор хронических заболеваний.

             Комплекс Господа Бога отсутствует

– У вас не появился комплекс Господа Бога после успешных реанимаций?

– Я человек адекватный, понимаю, что не Бог. И к тому же не всегда получается вернуть человека к жизни. Волшебства в этом процессе мало. Это навык. И любой навык можно и нужно отрабатывать.

– Как вы думаете, обычные люди должны получать такие навыки? Этому возможно научиться?

– Я считаю, что просто необходимо этому учиться! Каждому человеку нужно уметь останавливать кровотечение, освоить технологии сердечно-лёгочной реанимации при остановке сердца, учиться правильно вести себя в толпе, тому, как эвакуироваться из здания. Смысл в этом есть – уметь спасти как минимум себя.

         Страшно бывает всегда

– Скажите, вам бывает страшно?

– Страшно бывает всегда, на любом задании. Не боятся клинические дураки. Если человек не испытывает чувства страха, ему не стоит работать спасателем. Героизм-то одноразовый. Нужно самому не погибнуть и спасти другого человека. Я сейчас как инструктор-наставник учу этому начинающих спасателей в нашем обучающем центре при спасотряде.

– А вы сами чему хотели бы ещё научиться?

– Я хочу стать космическим спасателем и спасать людей в космосе. Вот это мне было бы интересно, я бы хотел такому научиться! А ещё хочу освоить управление спасательным вертолётом. Этому учат в московских и питерских центрах. Я всё хочу! Учусь всему, что только возможно.

– А как супруга Марина относится к вашей работе? Переживает за вас, наверное?

– Переживала пару месяцев, когда я из фельдшеров ушёл в спасотряд. Она у меня врач скорой помощи со стажем 25 лет. И в Новороссийске тоже трудится на «скорой». Работа у неё связана с риском для жизни. У неё тоже бывает на вызовах жарко. Поэтому мы дома стараемся не распространяться о том, что происходило на работе. Чтобы лишний раз не испытывать негативные эмоции.

              Делай, как я!

Руфин Расулов неспроста стал дипломантом краевого конкурса «Самый лучший папа». Он научил свою семью любить природу, затянул в спортивный туризм среднего сына Дениса. И выходные он с семьёй – всеми детьми и супругой – проводит в походах. Даже двухлетняя дочка Дарья ходит с папой в походы.

– У меня все дети периодически приходят ко мне в отряд и работают статистами на наших занятиях, – рассказывает спасатель. – Сын Денис уже участвует в тренировочной работе спасателя. И мечтает пойти по моим стопам.

Костя, старший сын Руфина, получает образование в педколледже, его мечта  – стать учителем физкультуры. Отец одобрил его выбор. Ведь педагогика – тоже служение людям.

– Я всегда хочу спасать людей, – говорит Руфин. – Ведь я умею это делать. Когда узнаю, что происшествия были не в мою смену, огорчаюсь. Всегда приятно, возвращаясь со спасработ, ставить плюсик в списке спасённых жизней. Очень радуешься, что твоё личное кладбище не пополнилось. А вот если не спас, чувствуешь себя виноватым. В споре с Богом ты не выиграл. Хотелось бы побеждать всегда.