ГЛАДКОВ передал рассказ начальника штаба 591-го полка майора Селецкого. Вот он. В феврале погиб лейтенант, полк послал извещение его жене. Через некоторое время в подразделение с предписанием отдела кадров прибыла жена погибшего лейтенанта, Ольга Васина. Добровольно приехала, чтобы отомстить за любимого человека. Приняли её с почестями. Рассказали всему личному составу о поступке жены товарища. Ольгу зачислили медсестрой в санитарную роту. Она стала изучать и снайперское дело. Но снайпером ей стать не довелось…
– Оля сидела около своей землянки, вышивала платок и тихо напевала… Раздался взрыв – и Оли не стало. Подошли, она лежала на спине, в правой руке платочек с надписью: «Дорогая мамочка, память о Малой земле…» Платочек отправили матери. А вот письмо никак не могу написать… Нам всем тяжело. В полку единственная женщина была. Она вносила какую-то особую свежую струю в нашу жизнь. Что говорить: мы все её уважали. Сейчас как осиротевшие ходим, – делился майор Селецкий.
Женщины прибыли на плацдарм с очередным пополнением, рассказывал начштаба. Это были санинструкторы, медсёстры, связистки, повара и даже прачки. Они вносили что-то новое в жизнь малоземельцев, утверждали многие бойцы. В воинских частях даже художественная самодеятельность возродилась.
Василий Гладков привёл пример связистов, у которых очень тяжёлая служба, не бывает отдыха. Что бы ни случилось, связь должна работать всегда. А между боями девушки-связистки помогали красноармейцам отдохнуть душой — в их исполнении звучали стихи, песни, задорные частушки.
Было немало женщин в медсанбате. Он размещался в одной из балочек. Работа врачей и медсестёр не прекращалась ни на час. Раненые туда поступали и днём, и ночью. Операции делали под артиллерийским огнём. Когда ничем нельзя было помочь, медики скрашивали бойцам последние часы жизни. Вот какой случай вспомнил Василий Гладков:
«Однажды мне доложили: принесли тяжело раненного начальника штаба 109-го полка майора Сологуба. Я пошёл в медсанбат. Слышу: кто-то на гитаре играет. А это врач Шура Ищенко. Рядом на носилках лежит накрытый шинелью Сологуб.
Ищенко, увидев меня, с заплаканными глазами тихо сказала:
– Операцию ему делать уже невозможно. Он попросил меня спеть любимую песню «Тёмная ночь». Выполняю его просьбу.
Я приоткрыл шинель. Взял руку офицера, но она уже была холодная».
И ещё одна из многих историй.
Местная жительница, чью фамилию Василий Гладков не помнил, была поваром у бойцов. Ее называли просто – тётя Паша. В мирное время она работала поваром одного из новороссийских ресторанов. Когда фашисты заняли Новороссийск, тётя Паша перебралась в Мысхако и там жила, пока малоземельцы не заняли село.
Приближалось Первое мая. В честь праздника на командном пункте 176-й стрелковой дивизии решили устроить застолье. Тёте Паше поручили приготовить торжественный обед. Она очень обрадовалась. В меню был зелёный борщ, потому что в окрестностях уже появился щавель. На второе повар хотела приготовить мясной соус.
Все офицеры ожидали этот обед. Ординарец начальника штаба Байбубинов усердно помогал тёте Паше. Он предлагал своему начальнику Василию Гладкову раньше других снять пробу.
– Не надо, сейчас все вместе будем обедать, – произнёс командир. Но в тот момент раздался сигнал воздушной тревоги. Из-за горы Колдун показались фашистские самолёты. Байбубинов крикнул тёте Паше, чтобы она пряталась в щель.
Когда налёт авиации закончился, все вышли из укрытия. На месте кухни была воронка от взрыва. Тетя Паша горько рыдала, она ведь так старалась…
