Юрий Моторин вернулся домой из Измаила в рамках обмена военнопленными.

Выпускник Новороссийского высшего инженерного морского училища (ныне — ГМУ им. адмирала Ф.Ф. Ушакова) 1981 года, Юрий Моторин начал, как и многие его товарищи, работать на судах советского флота, а потом уже перешёл на подфлажные. Но, уходя в свой крайний рейс, Юрий не мог предположить, что станет пленником.

В украинском городе Измаил Юрий провёл почти девять месяцев, а всего на судне «Волго-Балт 193» пробыл чуть меньше года. На это судно ему предложили пойти в декабре прошлого года. Юрий заступил на вахту в Николаеве: планировался короткий рейс на Поти. Механик рассчитывал, что к новогодним праздникам будет уже дома.

Из-за того, что судно оказалось изношенным, сразу выйти на Поти не получилось. Ремонт затянулся на месяц, но даже после этого корабль не прошёл регистр. Пришлось брать курс на Измаил, где «Волго-Балт 193» встал на корпусный ремонт.

А потом началась спецоперация. Юрий пытался вернуться домой ещё до 24 февраля, но портовые службы увидели у него в seaman’s book (паспорт моряка) отметку о предыдущем списании в Севастополе (механик до этого работал на пассажирском судне «Князь Владимир» на линии Сочи — Севастополь). Эта отметка оказалась роковой для Юрия Моторина. Ему запретили сход на берег. Он стал персоной нон грата. А других его товарищей списали.

Компания продолжала осуществлять снабжение, на судне были продукты, вода, зарплату платили наличными, была возможность оплачивать сотовую связь.

У Юрия Моторина не было страха и паники, но на другом пароходе парень, оказавшийся в подобной ситуации, сошёл с ума. Он сбежал и пытался купить мопед, чтобы вернуться домой на нём.

Сотрудники ВСУ приходили на судно и убеждали Юрия принять украинское гражданство. Мучили неизвестность и неопределенность. На судно приезжал представитель Красного Креста, украинской Рады и ВСУ, и от них была чёткая рекомендация: не сходить на берег с российскими паспортами. Поэтому моряки просто ждали.

«Приходили сообщения из офиса омбудсмена Татьяны Москальковой, что «переговорный процесс идёт», но никаких сроков не называли. А в итоге собираться пришлось за полтора часа», — поделился Юрий с пресс-службой Южной территориальной организации Российского профсоюза моряков.

Но даже этот ужасный опыт не заставил его задуматься о смене профессии. Юрий Моторин уверен, что в любой ситуации – он, прежде всего, моряк и не собирается изменять своему призванию.