Заведующая отделом Новороссийского исторического музея Раиса Соколова в своей статье, вышедшей в альманахе «Память и жизнь», напомнила о том, как жили люди в оккупации. Около года они провели под властью фашистов.

Как только советские войска отступили и гитлеровцы вошли в город, захватчики начали грабить новороссийцев. Мародёры ходили по домам и забирали всё, что им попадалось под руку, начиная с настоящих ценностей и заканчивая зубным порошком, поношенными галошами и женскими чулками. Свеча, удочка, чайник, водопроводный кран – всё это отправлялось в качестве трофеев в Германию. Но грабеж среди бела дня – это наименьшее зло.

Расстрелы и казни стали ежедневными, а виселицы оказались, как бы теперь сказали, элементом городской среды. В газете «Красный Черноморец» от 13 октября 1943 года – это было уже после освобождения города – писали, что немцы, как только вошли в город, сразу расстреляли 100 человек. В сентябре 1942 года на углу улиц Ксеньевской и Ставропольской, возле 21-й школы, была повешена девушка с табличкой на груди «За снятие убитого партизана» – видимо, имелось в виду снятие с виселицы. А также в середине сентября к клубу им. Маркова привезли 20 молодых девушек. Их раздели догола и казнили. Можно долго перечислять все известные музейщикам факты казней мирных жителей…

В городе была создана особая зона, где жили представители немецкого командования, члены комендатуры и гестаповцы. Они поселились в домах и квартирах новороссийцев, хозяев выгнали, приказали им оставить на месте жительства все вещи. В здании горкома ВКП(б) и горисполкома находилась немецкая комендатура, в здании военного коменданта – полиция. Были в городе и притоны.

Большую территорию занимали фашистские кладбища – потери в битве с советскими войсками были очень велики. Кладбища располагались в городском саду имени Ленина, на Октябрьской площади хоронили румын. Большие захоронения уже после войны обнаружили на углу Видова и Чайковского.

Новороссийцам в оккупированном городе не разрешалось выходить из дома с 5 часов утра до 5 часов вечера. За нарушение этого режима полагался расстрел. Въезжать и выезжать из города разрешали только по пропускам, которые фашисты выдавали лишь «благонадёжным».

Всех трудоспособных новороссийцев гитлеровцы согнали в концлагеря в пригородных посёлках. Они располагались в Кирилловке, Владимировке и рядом с ними. В лагерь на кирпичном заводе согнали 4000 тысячи человек, их посылали на самые тяжёлые работы, кормили 2 раза в день прелой пшеницей.

С начала оккупации Новороссийска гитлеровцы приказали еврейскому населению явиться с ценностями во двор госбанка на улице Советов – на регистрацию. Когда люди собрались, то фашисты отобрали у них всё принесённое, на их же глазах поделили. Евреев погрузили в машину, увезли в сторону косы и Раевской. Расстреляли в противотанковых рвах. Репрессии против евреев продолжились и позднее.

Впрочем, фашисты были беспощадны ко всем новороссийцам. Общеизвестен факт, что к моменту освобождения Новороссийск был практически мёртвым городом, в нём не было ни людей, ни животных.