«Здравствуйте, дорогие! Итак, я уже далеко от Вас. После 7-дневного автомарша наше подразделение прибыло в свою часть. А часть наша знаменитая – N-ская ордена Красного Знамени отдельная бригада Черноморского флота. Скоро она будет гвардейской. Живём не плохо. «Фрица» пока еще не убил здесь ни одного. Скоро убью. Вооружение – автомат, гранаты… Не волнуйтесь – повоюем и приедем отдыхать. Наша (нашей части) задача меня радует – очень интересно – десантный отряд в тыл врага. Мы их там попузырим!»

«Привет всем с фронта! Пишите чаще! Сергей! Узнай Раин адрес и сообщи мне. P.S. Ботинки у меня хорошие – американские». *** «Почему не отвечаете?… Живу я превосходно. Служу в пулеметной (вычеркнуто военной цензурой)».

«Пишите пока помаленьку – уже недолго осталось портить бумагу – фриц (скоро он сдохнет) заскучал по могиле. «Дуче» уже (надеюсь, цензура не зачеркнёт) насрал в свои «имперские» рейтузы, а «фюрер» – дуется. Мы ему малость подмогнём, и он тоже поступит подобно своему бравому союзнику… Сергей! я писал тебе – пойдёшь в армию через 4 года. Ты будешь, возможно, служить на Малой Земле, где воюю сейчас я, где каждый метр Земли, политый кровью Защитников её. Но твоя служба будет службой жизни, а мы сейчас воюем тоже за жизнь, но часто платимся ею. Много русских жизнь свою отдали, отдают и будут отдавать, чтобы жил ты и такие, как ты. А ты должен помогать сейчас нам, фронтовикам хорошей работой в тылу. Устраивайся. Квалифицируйся. Помни – пока война – никто тебе не поможет, потому что каждый сам нуждается в помощи. Да и стыдно тебе её ждать откуда-то. Рви, добивайся – этим всё сказано. Береги себя и маму. Я приеду, и будет всё хорошо, всё хорошо. Читаете ли вы газеты? Я нахожусь в 25 метрах от фрицев, а ежедневно читаю «Правду» и др., привезу с собой пару газет нашего фронта, где пишут про нас – защитников Малой Земли, и автомат свой после войны тоже привезу домой, как память великой борьбы за Россию».

«Мама и Сергей! Получил от вас первые 2 письма. От радости пополз к фрицам на 3 метра, забросал их дом на Азовской ул. бутылками с бензином и гранатами. И «благополучно вернулся на базу». Дом деревянный – горел целую ночь. Ну и чёрт с ним. Возьмём Новороссийск (уже недалёк тот день!), построим на том месте дворец. Живу хорошо! Помирать не думаю! Ждите… в гости».

*** «Довожу до вашего сведенья, что ст. сержант Захарченко жив и впредь жив будет на страх фрицам. Писать нечего. На участке затишье. Мама! Получены важные сведения. Я, кажется, напал на след нашего Батьки. Проверю – сообщу подробнее».

*** «Уважаемые мои глубокоштатские родичи, пользуясь случаем, сообщаю, что жив и здоров. Вчера фрицы хотели убавить мне житухи, и один из них кинул гранату – в общем, я временно нахожусь в санчасти. Наверное, рейхминистр Геббельс уже сообщил по всем газетам, что один наш ефрейтор уничтожил русский полк, в том числе одного старшего генерала (сержанта). Впрочем, им виднее. Вернусь на передовую через пару дней – сведу с ним (ефрейтором) счеты. Я уж как садану, так садану. Икнёт его Берта и д-р Геббельс… Сергей! Работать надо лучше».

«Merne fert-bte Mutter! …Живём, сухари жуем (хлеба сегодня нет) и умирать отнюдь не думаем, невзирая на то, что «фриц бесится» – стреляет из «Берты» и «Сопливых Гансов» (1-е — тяж. орудие, 2-е – 6-ствольный миномёт). Пусть его, перебесится. Наши «Катюши» и «Иваны Грозные» тоже иногда стреляют, и тогда нам нужно прятаться, ибо дома фрицев, взлетая в воздух, могут наделать нам беды, упав на нашей половине… Ну, пока. Сергей, привет Рае! Смотри, слушай маму и помогай ей. Райке скажи, что у меня уже выросли усы!»

«Погодка тут замечательная, только часто жарко бывает… Пишите, как там у Вас дела. Мои хорошо. За всю службу только один раз легко ранен в голову осколком фашистской гранаты, да и то совершенно случайно. В общем, к зиме вернусь… Ваш автоматчик».

«Привет с Черноморья! … пишу вам из лесу, с прифронтовой полосы. Гудит тут днём и ночью. От трассирующих пуль и снарядов зениток не видно звёзд в небе. В общем, интересно, из всего видно, что немцев скоро (вычеркнуто военной цензурой) погоним. Наша часть – (вычеркнуто военной цензурой) орд. Кр. Знамени (вычеркнуто военной цензурой). Могу гордиться. Пишите, как у вас дела. У меня хорошо. Дома ли дядя Володя. Что делает Сергей, Виктор? Целую». «Утомленное солнце нежно с морем прощалось, В этот час прозвучали разрывы снарядов. Вот он, романс военного времени, ежедневно звучащий у нас на (вычеркнуто военной цензурой). Впрочем, я отвлекаюсь. Здравствуйте – жив, здоров, как бык, и умирать не думаю. Пусть фрицы дохнут, а мы ещё поживём – вот… Да, фрицам дали по зубам под Орлом. Похвально. У нас пока затишье, но оно для них тоже мало понятное. Снайперы у нас хорошие, артиллерия тоже, «Катюши» (которых они, кстати, боятся, как чёрт ладана). В общем, всё к тому, что ежедневно десяток Берт испускают вопли скорби по поводу шакальей смерти их фрицев… Ну, да чёрт с ними, а то уже бумаги мало. Интересно, как вы там живёте? Что поделываете? Я приеду к вам в гости этак через пару месяцев – под Новый год. Привет всем глубоко штатским родственникам. Аминь! Сергей, слушай маму!».

«Это послание пишется перед боем, который решит судьбу (вычеркнуто цензурой). Фрицы думают идти в атаку, чтобы выбить нас с окраин города. Но это, положим, как сказать. Автоматы и лимонки у морских пехотинцев всегда готовы. Я нахожусь вместе с друзьями (друзья правильные) на Азовской улице. Фрицы занимают одну сторону, мы другую. Недавно брали «языка». Выволокли одного Ганса из блиндажа и перетянули на нашу половину. Они все храбрые около пушек и не выносят ближнего боя. В общем, живём весело. Я вам писал, что был ранен – в голове осколок. Рана уже зажила. Самочувствие отличное. Я знаю, что вам сейчас трудно жить, но держитесь, как мы тут держимся. Займём Новороссийск – приеду в гости. То, что меня убьют, исключается. Я теперь научился осторожности. Новороссийск – Керчь – Севастополь – Одесса – этот путь я ещё прошагаю с автоматом на груди, уверен в этом. За меня не беспокойтесь. А то вот я за Вас беспокоюсь очень».

26 августа 1943 г.

«За отличные действия на (вычеркнуто военной цензурой) нашей части предоставили отдых. В одном из с/кавказских тыловых городов с непостижимой быстротой исчезают запасы продукции винодельческих заводов. После длительного поста это вполне понятно. Привет вам от бывшего фронтовика, а теперь тыловика отдыхающего – Олега Григорьевича. Пишите чаще – адрес тот же! Мама! Как здоровье? Сергей, больше работы!»

10 сентября Олег погиб в бою при освобождении Новороссийска.

Автор благодарит отдел военной истории Новороссийского исторического музея-заповедника и лично Р.М. Соколову за содействие.