В декабре мы вспоминаем легендарного человека, маршала Победы Георгия Жукова, исполнилось 125 лет со дня его рождения. Мало кто знает, что в Новороссийске долгие годы жил «адъютант Его Превосходительства» — Иван Петрович Виткалов, который в свое время поделился с Новороссийским рабочим» своими воспоминаниями.

« — Моя первая встреча с Георгием Константиновичем состоялась в апреле 1944 года, но в должность дежурного адъютанта секретариата первого заместителя наркома обороны маршала Жукова я вступил еще в марте. Когда фронтом пришел командовать маршал Жуков, мы все сразу это почувствовали: в армии появилось больше порядка, военные действия стали более направленными, отступление прекратилось.

У маршала было четверо адъютантов: старший генерал-адъютант – генерал-лейтенант Вареников, генерал-адъютант – генерал-майор Филатов, адъютант – майор Семочкин и дежурный адъютант – я, капитан Виткалов, самый младший и по званию и по возрасту, тогда мне было 23 года.

В апреле Жуков прибыл с I Украинского фронта, которым он командовал вместо погибшего генерала Ватутина. Когда я готовился войти к нему в кабинет доложить о том, что вступил в должность, то очень волновался, даже ноги подрагивали, ведь имя Жукова гремело славой на всю Москву. Первое впечатление от встречи – это неясные очертания военного человека, маршальские звезды… Он отдал мне какое-то приказание, потом сказал: «Повтори!» Это было в первый и последний раз, больше он меня повторить приказ не просил. Георгий Константинович был человек немногословный, но спокойный и доброжелательный. Фамильярности не допускал и «солдафоном» не был: если наказывал кого-то, то за дело, если награждал, то заслуженно. Меня называл «капитаном» или просто по имени.

Рядом с Жуковым я находился и на фронте. Георгий Константинович давал мне особо важные поручения: по организации боевых действий, по выяснению истинного положения на передовой. В одну такую поездку машина начальника штаба фронта, в которой я ездил на передовую, буквально была изрешечена пулями. На другой день Рокоссовский звонит Жукову: «Как там твой капитан? Наш шофер до сих пор в себя прийти не может». Жуков после этого представил меня к ордену Красной Звезды.

Георгий Константинович редко бывал в Москве, Верховная ставка всегда посылала его на самые трудные участки, без него не принималось ни одно решение, касающееся фронта. Но наш секретариат всегда был на «боевом посту», в полной готовности, потому что маршал мог прибыть без предупреждения в любой момент. Сейчас много говорят, что у Жукова был очень жесткий, даже жестокий характер, но Георгий Константинович был очень добрым, внимательным человеком. А когда у самой Москвы стояли немцы, когда в блокадном Ленинграде умирали люди, естественно, тогда было не до сантиментов. Тогда надо было действовать – разжаловать одного и на его место ставить другого. Когда решался вопрос «быть или не быть?», я считаю, только его талант полководца, умение организовать армию на любые действия позволили нам выиграть войну. И чем тяжелее была обстановка на фронте, тем сильнее у него было желание найти выход из положения. Он много изучал опыт гражданской войны, Фрунзе, Тухачевского…

В ноябре 1944 года, когда мы с маршалом прибыли с фронта, в один из дней, когда я вошел к маршалу по служебным делам, то попросил у него разрешения выбыть в действующие войска. «Негоже, — говорю, — Георгий Константинович, 23-летнему капитану в штабе отсиживаться. Отпустите на передовую, в 4-й Кубанский кавалерийский корпус». Он сначала не хотел меня отпускать, говорит: «Пойдешь в академию учиться», но когда узнал, что в этом корпусе служит мой отец, сказал: «Больше вопросов нет». И я отбыл на фронт.

С ЖУКОВЫМ с тех пор я не встречался. А в начале 1946 года меня вдруг увольняют в запас по закону «О демобилизации старших возрастов». Тогда мне это было не понятно, а в июне того же года я узнал, что маршал Жуков освобожден от всех должностей. В опалу попали и трое его адъютантов – Вареников, Филатов, Семочкин были арестованы. Я отделался только легким испугом.

В 1952 году меня призвали в военкомат и восстановили на военной службе – правда, в должности лейтенанта. Потом на маршала Жукова была еще одна опала, уже при Хрущеве: о маршале меня знакомые спрашивали шепотом, и все мои попытки опубликовать подлинные воспоминания о Георгии Константиновиче были тщетны. Только в связи с 50-летием Победы в «Кубанских новостях» кое-что напечатали.

Но я ни о чем не сожалею в своей жизни. Счастлив, что мне выпало большое счастье знать Георгия Константиновича, общаться с ним – в кабинете, на улице, в машине. Я видел его и дома, в кругу семьи – знал его жену, Александру Диевну, и двух дочерей – Эру и Эллу. Меня совершенно не интересует все то, что сегодня рассказывает Маргарита, якобы его незаконнорожденная дочь. Я даже говорить об этом не хочу, я знал маршала как честного, порядочного человека, которому все мы, ныне живущие, сегодня обязаны своей жизнью.

Татьяна БЕСЕДИНА. 30 ноября 1996 года.»