– Гутен таг, выи гейт эс иннен? – Татьяна Михайловна встретила корреспондента бодрым немецким приветствием, хотя и с палочкой в руке: проклятый артроз мучит пожилую женщину. Что делать, ведь ей 30 октября исполнилось 93 года.

Именно сейчас, спустя 80 лет, она повторяет ту судьбоносную фразу ее первой учительницы, чье имя она уже и не может вспомнить:

– Учительница младших классов Новороссийской школы №18 на уроке сказала: «Надо знать язык врага! А враг нашей страны – это фашистская Германия. Возможно, скоро будет война, и стране потребуются переводчики. Кто желает изучать немецкий?» Я и еще трое учеников подняли руки. Это был 1939 год, а на следующий учебный год нас, четверых, стала забирать на дополнительный урок учитель немецкого Лидия Дмитриевна Дейнека, с которой мы начали углубленно изучать этот иностранный язык.

Татьяна Михайловна, в девичестве Сухорукова, признается: в немецкий влюбилась сразу же. Язык давался ей легко. Поэтому к моменту, когда враг в 1943-м все же вошел в Новороссийск, девушка, которой было почти 15 лет, неплохо «шпрехала».

Знание иностранного языка сильно помогло в ее жизни. Несколько раз это спасало ее и ее близких.

Татьяна Михайловна помнит свою первую встречу с немецкими солдатами в 1943 году, тогда они пришли к ее матери в дом №5 по пер. Проходному на Мефодиевке: незваные гости искали колодцы с питьевой водой.

– Guten tag, Matka. Haben Sie einen Brunnen? – спросил немец.

– Ja, es gibt, – ответила девочка на приличном немецком.

– Trinken Sie Wasser! – оккупанты заставили мать Тани пить воду из колодца, чтобы убедиться, что она не отравлена.

Однажды девочка копала огород, а мимо шли два немецких солдата. Они увидели эту рабочую картину.

– Arbeiten Sie? – спросили они.

– Ja, ich arbeite, – ответила Таня, что означало: да, работаю.

 – Польщенные моим приличным знанием немецкого, солдаты зашли во двор, вырвали из моих рук лопату и вскопали весь участок, – вспоминает женщина. – В этот момент мама варила борщ из лебеды, тогда эта трава была основным овощем, она росла вдоль реки Цемески.

– Verzeihen Sie an den Tisch, – пригласила Татьяна немцев к столу.

 – Помню, с каким аппетитом голодные люди ели этот борщ, – делится воспоминаниями моя собеседница. – Sehr lecker!, – нахваливали они мамин борщ из лебеды.

А однажды знание немецкого спасло Таниного соседа.

– Рядом с нами жил парень Яша, я знала, что ему нравлюсь, – рассказывает Ровенская. – В доме Якова квартировали немцы. Слышу однажды крики на немецком: «Wer hat das Feuerzeug gestohlen?» То есть «кто взял мою зажигалку»?

– Was ist passiert? – уточнила я причину тревоги у немецкого офицера.

– Dieser Junge hat mir ein Feuerzeug gestohlen! Мол, этот юноша взял его зажигалку. Разгневанный немец вытащил пистолет. Я поняла, что сейчас он выстрелит и убьет Яшу.

Я выхватила у Яшки зажигалку и отдала офицеру со словами: «Das ist mein Kavalier», то есть это мой кавалер.

– Woher kennst du so gut Deutsch? – поинтересовался офицер, откуда у меня хорошее знание языка.

– Учила в школе, – ответила я по-немецки.

– Sehr gut, gut gemacht, – похвалил он.

Татьяна Михайловна вспоминает при мне множество эпизодов, когда ей приходилось применить знания иностранного языка. Вот и сейчас она свободно переходит на немецкий, удивляя меня этим.

– Конечно, со своим акцентом я не дотягивала до немцев, но моих знаний разговорного хватало, чтобы меня понимали.

В начале июня 1943 года часть населения Новороссийска оккупанты вывезли на рабский труд на Украину. Татьяна и ее семья – мать и еще двое братьев и сестра – оказались в деревушке Ларионово Днепропетровской области. Когда фашисты стали отступать, они сжигали дома, запасы сена, скотину мирного населения.

– Bitte brennen Sie nicht unser Haus. – попросила я немецкого офицера не жечь наш дом. – Он удивился, спросил, откуда я родом?

– Из Новороссийска, с Черного моря, – ответила я на немецком.

– О, где ты учила немецкий? – спросил немец.

– В школе, – ответила я.

– Прекрасно, мне нравится ваш немецкий язык, – сказал он и не стал бросать факел. Также он оставил нам корову и сено, – вспоминает Ровенская.

Татьяна и ее семья вернулись в Новороссийск.

– Конечно же, я мечтала стать педагогом, подала документы в Краснодарское училище, и даже пришел ответ, что я зачислена. Но моя мама сказала, что у нее нет возможности помогать мне. В результате я доучилась в школе, окончила бухгалтерские курсы, пошла трудиться на мукомольно-элеваторный комбинат. В 1947 году вышла замуж за Виктора Ровенского, родила двух дочерей.

Страсть к немецкому Татьяна Михайловна не утратила с годами. В руках у нее всегда русско-немецкий словарик. По возможности она разговаривает на немецком, если есть рядом тот, кто не против послушать. Вот и на интервью в основном звучала немецкая речь, запас слов у моей новой знакомой внушительный.

– Правда, большинство моих подружек, с кем я беседовала на немецком, уже умерло, – с грустью констатирует Ровенская.

Популярным немецким фразам Татьяна Михайловна даже обучила своего внука.

– Oma, ich bin heute hungrig wie ein Wolf. Бабушка, я сегодня голоден как волк, – обычно говорит внук, когда навещает свою любимую бабулю.

Татьяна Ровенская уверена, что любовь к немецкому и регулярные языковые упражнения не дают состариться ее мозгу. Единственное, о чем она жалеет, что не стала учителем немецкого.

Когда газета «Новороссийский рабочий» вышла в свет (номер от 20 ноября), наша героиня сообщила приятную новость – ей позвонили бывшие коллеги из ОАО «Новороссийский комбинат хлебопродуктов». Они поздравили с публикацией в любимой городской газете и добавили – этот газетный номер нашел свое место в музее предприятия.