Вот вам прибавление к письму, если достанет у вас терпенья читать: наслышась, что Анапские коменданты воюют [против] горцев, я не отказался от этого места, предложенного мне корпусным командиром но, прибыв в Анапу, я разочаровался, узнав о подвигах предшественников моих. Они с такими средствами, какие и я теперь имею (до 2 тысяч войск на бумаге, притом разбросанных по укреплениям и станицам) могли вести войну вот какую: тайным образом, посредством лазутчиков захватывали у горцев по ночам отары овец, отдалявшихся от аулов к нашей стороне и едва уносили сами ноги, а потом
расплачивались за это слишком невыгодно, кроме потери при этих случаях.
Раздраженные горцы нередко захватывали в плен наших поселян и скотину и не давали работать в поле беспрерывными набегами!
Незадолго перед моим приездом горцы не могли отбить взятой у них отары, бросились на сигнальный редут, и в пять минут его не было. 5 офицеров и 30 нижних чинов были жертвою раздраженных, редут пылал в огне, когда к нему подоспели на помощь. Спасены несколько изрубленных воинов.

Я думаю, что это с нашей стороны не война, а хищничество - красть по ночам овец. Уж коли брать, так брать и самих хозяев, т.е. брать и истреблять аулы. Чтобы отдалить этих каналий от наших поселений - это другое дело, но для этого нужно намного больше сил: с 5-ю или 6-ю стами не суйтесь к аулам. На пути вы наткнетесь на сторожевых, пронзительный крик коих тотчас передается по ущельям и всадники, как черти, прилетят к вам со всех сторон. Не останавливайтесь, идите или вперед, или назад, остановившиеся живо явятся меж кустов. Вы видите только дымок, да слышите выстрелы, кусты стреляют и каждый раз из фронта убыль, конечно, наши ребята тотчас запустят батальный, тогда верхушки кустов летят, а уж небу то достается порядком. Горцы всѐ время лежат безопасно при самой земле, в ямках или за бугорком. Как скоро замолк наш огонь, опять кусты стреляют, попробуйте в штыки, догоните как раз, занесѐтесь далеко, не воротитесь назад.
«А пушки же, что делают?» - спрашиваете вы. «Стреляют, - отвечаю, - да пользы-то мало». Каналья горцы - все в россыпь. Но вот кучка пеших на бугорке ну-ка картечь, гранату! Зоркие глаза видят пальбу вместе с дымом кучка, в которую вы метили, исчезает. Не успели вы сказать: «Уж верно досталось!» - как пропавшая кучка на том же месте. Не угодно ли сосчитать то же число людей, что и было. Стоит удивляться как проворно падают эти канальи на землю при появлении дыма из орудия. Ружейного нашего огня они не слишком боятся, наши любят стрелять без прицела, почти всегда вверх. Удивительно ли после этого, что джигиты прогуливаются вдоль цепи, под выстрелами шагах во ста и остаются невредимыми.

Николай Трегубов.
30 декабря 1841 г.
(РГВИА. Ф.846, оп.16, д.6449, л. 1-4 об.)