О некоторых заводских тайнах предприятия и гигантских упущенных возможностях «НР» рассказывали его работники.

Завод у реки

В конце 70-х годов прошлого века на месте огромного оврага на самой окраине Новороссийска, с живописной речкой, текущей по дну, началась грандиозная стройка. Овраг этот был легендарным. Местные жители рассказывали, что по его дну были проложены рельсы и в войну там прятался бронепоезд!

Вряд ли славное военное прошлое сыграло решающую роль в решении именно здесь построить завод, ориентированный работать на военно-промышленный комплекс и даже на космос. Но тем не менее такая резолюция на самом верху была принята. Речку замуровали (она сейчас питает Южные пруды), и началась стройка, которая оказалась очень выгодной для города.

Благодаря ей, рассказал Иван Потапенко, в те годы один из кураторов строек города по линии горисполкома и ГК КПСС, Новороссийск получил подстанцию закрытого типа, которой не были страшны норд-осты и от которой питался весь 10-й микрорайон. Заводу нужны были газ и связь, поэтому заодно ими обеспечили и близлежащие районы и даже несуществующий еще в проектах 14-й микрорайон. Завод строил жилье, садики. Городу удалось убедить заказчика сделать проспект Дзержинского прямым и красивым. Первоначально планировалось, что проспект повернет у завода и дальше не пойдет.

И еще немаловажное преимущество появления такого высокотехнологичного и современного предприятия – приехали высококвалифицированные кадры, после запуска в наш город потянулись лучшие умы с профильных предприятий Великого Устюга, Новосибирска, Харькова.

Рабочее место для морячки

Почему решили построить огромный радиозавод именно у нас? Версий несколько.

Одна из самых экзотических, но вполне вероятная, которую в Новороссийске  широко обсуждали: руководство города обеспокоилось большим количеством бездельничающих морячек. Жены моряков, отдельная каста городских женщин, пока мужья в морях, много месяцев просиживали дома. Пусть, мол, пользу приносят, и мысли всякие нехорошие в голову приходить не будут!

Не знаю, удалось ли таким образом пристроить морячек, но женщин на заводе было действительно много – больше двух тысяч.

Долгие годы «Прибой» был «почтовым ящиком», предприятием с военной приемкой, куратором из КГБ, подпиской о невыезде для ключевых специалистов, рассказывал мне известный в городе предприниматель Константин Переяслов, который в 27 (!) лет стал на заводе главным энергетиком.

В основные цеха доступ был строго ограничен, мастера и начальники цехов следили и за передвижениям внутри помещений.

Особое внимание уделялось чистоте. Перед рабочим днем работники мылись, облачались в белые халаты и тапочки.

На высоте была и охрана труда. На «Прибое» было несколько вредных производств, куда шли местные, чтобы заработать себе хорошую пенсию. Так вот, рассказывал наш коллега, Юрий Васильцев, в свое время редактор заводской многотиражки, если по инструкции в каком-то цеху положено было шесть раз в день мыть полы и стены, то так и мыли — ровно шесть раз.

В огромных помещениях цехов обязательно работали кондиционеры – о них в те времена новороссийцы вообще даже не знали.

Еще факт невиданного по тем временам технического прогресса. В далекие 80-е в административном корпусе завода (это сейчас всем известное здание налоговой инспекции, которая в свое время выкупила помещение) планировали запустить, как сказали бы сегодня, локальную компьютерную сеть!

Главным заводским изделием, достойным уважения, считает Переяслов, был прибор «Линза-Н», для проверки электроники ракетных установок. Это изделие и еще несколько наименований электронной и радиоизмерительной аппаратуры были на заводе самыми засекреченными.

Чтобы создавать высокоточные приборы, цеха обеспечили уникальными станками с ЧПУ, дорогостоящим оборудованием. Все оно, когда завод развалился, в конечном итоге попало в металлолом.

Директор, вы не готовы!

Перестройку коллектив «Прибоя» встретил желанием активно влиять на происходящее на предприятии. Юрий Васильцев вспомнил эпизоды неслыханной по сегодняшним временам смелости и самосознания рабочих.

Каждый понедельник, к примеру, директор завода приходил в цеха отчитываться о том, что сделано. И это было не для галочки. Ему не только задавали неудобные вопросы, но могли строго указать на то, что к отчету он не подготовлен. Приходите, мол, завтра и подготовьтесь!

Много интересного происходило на собраниях, где обсуждались перспективы завода, и кандидаты в директора агитировали коллектив. В те годы прибоевцам обещали, что они обязательно начнут выпускать магнитофоны, холодильники, телевизоры, что заграница поможет…

Проблемы с военными заказами на заводе начались в 90-е. С одной стороны их не было, с другой, не забирали и не оплачивали даже то, что уже было выпущено, – склады были забиты.

Попробовали заработать на ширпотребе. Многими работниками это расценивалось как стрельба из крупнокалиберных пушек по воробьям. На ура шли паяльники, аппликаторы Кузнецова. Выпускались, но почти не пользовались спросом школьные линейки и какая-то дурацкая игра, как сейчас помню, «Алькуерк». Юрий Васильцев рассказал, что из разноцветных пластмассовых шариков этой игрушки кооператоры мастерили детские заколки и неплохо на этом зарабатывали.

А сам завод зарабатывал все меньше и меньше. По данным интернет-ресурса retrotexnika.ru, уже в 2007 году больше трети общей выручки предприятие получило от сдачи помещений в аренду. Производственные мощности по выпуску профильной продукции были загружены всего на 12 процентов. В 2009 году загрузка оборонных мощностей составила почти треть. И это был последний рывок.

Сегодня предприятие занимается сдачей бесконечных производственных помещений в аренду, передачей тепловой и электроэнергии, немного производит товары народного потребления. Самый известный арендатор «Прибоя»  — предприятие по производству туалетной бумаги, здесь же расположились мощности, на которых выпускают новогодние елки, теплицы и мебель.