Таких бабушек, которые пока в запасе, но если Родина скажет, то они не посрамят.

Когда моей маме было 41, у нее родился внук, когда маме моей мамы было 42, у нее родилась я. И эти обстоятельства не то чтобы запустили в их жизни обратный отсчет, но, скорее, настроили ее на несколько иной лад.

У Ба заработал механизм так называемого «дожития». Хотя окончательно она оформилась в настоящую бабушку только лет пять спустя.

Когда я родила своего старшего сына (в 23 года, по нынешним временам малолетка), Ба где намеками, где в открытую стала прививать мне степенность. Тыжежмать. Ба пыталась наставить меня на путь истинный в общем, поведенческом смысле.

Вообще, девочки изначально рождаются такими, с годами лишь приобретая полутона и их закрепляя. Нам же надо сохранить этот самый очаг, выкормить, уберечь того, кого мы породим. Или не породим, но программка все равно сработает.

Мальчикам до седых волос дозволено быть в некотором смысле детьми. И это прекрасно, я считаю. Это дает больше внутренних свобод, больше любознательности, желания жить.

А мы… мы потенциальные мамы. Нам так нельзя. Что и пытались объяснить мне. И потом, век бабий короток. Годы мчатся в арифметической прогрессии. Плюс нужно быть как все, это безопасно.

И вот я подошла к возрасту, который до недавнего времени считался переломным в сторону «с горки и к погосту». Я иду по набережной с мохито. В джинсах скинни, тапках с черепами. Иду и думаю, что этот трижды экологами и прочими «зелеными» проклятый технический прогресс дал мне как минимум два десятка лет дополнительной жизни. Не доживания, а именно жизни. Я вообще из уникального поколения, если что.

У нас пока достаточно гибкие мозги, чтобы технично осваивать новые приложения, при этом мы еще помним, как это — сидеть в библиотеке за книгой и писать ручкой. Опустим тот факт, что мы видели как минимум три кризиса и две страны в формате одной, что выжили, вынесли, не сломались и не утратили интерес к жизни.

Дело не в этом.

Я способна быть своей пятнадцатилетней дочери не только мамой, но еще и человеком, говорящим на ее языке. Я стала неким переводчиком между поколением Ба и поколением моих детей.

Мне никогда не нравилась заезженная фраза про то, что в 40 лет жизнь только начинается. Это как-то дискредитирует предыдущую. На мой взгляд, она просто становится иной, особенно сейчас.

Но прикольно совсем другое. Мы такие первые. Никто до нас этого не пробовал, не было опыта этих дополнительных лет. А значит, и нет сценария правильного их проживания.

Нам теперь не стыдно любить секс, несмотря на цифры в паспорте, нам теперь это можно. Можно рожать четвертого или первого ребенка, в браке или без, и это не вызовет ни у кого шока. Можно жить одной (одному) и не сходить с ума от своей ущербности, потому что и это нормально.

Менять профессию можно, не дожидаясь пенсии. При этом функция «я устал, я ухожу» тоже сохраняется. Не хочешь — не живи. Доживай, твое право. Появился выбор.

И время делать новые ошибки с уже прокачанными мозгами.

Оксана Сибирячка.