На сегодняшний день историческая наука в лице городских краеведов и историков не может однозначно сказать, кто же построил башню. Среди версий: генуэзцы, османы, русские.

Новороссиец Сергей Стряпухин совместно с краеведами попытался определить авторство Генуэзской башни. Он поделился с «НР»  своим исследованием.

Отсылка к дате создания

Подобные башни строились генуэзцами на Корсике, в Тунисе, Турции, на крымском побережье – у Балаклавы, Инкермана, Керчи. Генуэзские башни представляли собой каменные строения 12-17 м высотой и 8-10 м в диаметре. Иногда квадратной, но, как правило, круглой планировки, башни всегда имели четыре уровня.

  1. Кладовая: подвал башни. Использовался для хранения продовольствия,  боеприпасов, здесь же находился резервуар с водой.
  2. Комната отдыха: первый этаж.
  3. Комната стражи: второй этаж.
  4. Терраса и бартизан (или guardiola) на вершине башни: для наблюдения.

Судя по фотографии, этажность Генуэзской башни в Новороссийске полностью совпадает с приведенным описанием, за исключением того, что она на 1 этаж выше. Самое любопытное, это наличие бартизан. В крепостях бартизана (от фр. – упрямство, отряд) – это сторожевая башенка.

На фото Генуэзской крепости зафиксировано 6 таких башенок, за ними мог укрываться стрелок, так как в каждом бартизане мы видим отверстие для стрелкового оружия. Данные архитектурные элементы однозначно свидетельствуют о военном назначении постройки, иначе, зачем строить бартизаны на водонапорной башне? Отверстия округлой формы для огнестрельного оружия говорят о том, что на момент постройки оно широко использовалось. А, значит, дата постройки башни, скорее всего, не ранее 15 века, так как именно в это время огнестрельное оружие стало широко применяться в Европе.  А если говорить точнее, то в начале 15 века. Так как в 1475 г. (конце 15 века) генуэзские колонии в северном Причерноморье были захвачены и разгромлены Турцией и ее вассалом Крымским ханством.

Защита от местных горцев

Изучая направление бойниц нашей башни, можно предположить, что оборонительная функция была от набегов горских племен с суши. На башне располагалось три ряда окон — они же бойницы — для пушек со стороны улицы Рубина (условная ориентация на «волчьи ворота»). И 1 ряд бойниц-окон с ориентацией на Мысхако. Всего у башни 6 граней, 4 имеют окна-бойницы и 2 грани «глухие».

Упоминание в исторических источниках

Стоит сразу обратить внимание читателей, что сначала на территории современного Новороссийска появилась генуэзская крепость, она взяла свое начало примерно с того места, где расположена  площадь Героев. Это произошло примерно в 12 веке. А гораздо позже, в начале 15 века, была построена Генуэзская башня, которая дожила до современности и была уничтожена относительно недавно.  

Заслуживает интереса цитата из «Военной энциклопедии» изд. Сытина, 1914г. (с.28): «В Цемесской бухте в 12 веке обосновались генуэзцы и возвели крепость, которая взята и разрушена в конце 15 века татарскими полчищами Бенгля-Гирея». Если верить данной цитате, выходит, что генуэзцы обосновались в Цемесской бухте на 100 лет раньше, чем основали факторию Каффу во второй половине 13 века.

Исторические документы, в которых упоминается Генуэзская башня.

  1. Из работ историка-краеведа Сергея Шило описание увиденного при высадке десанта под командованием Н.Н. Раевского, Л.М. Серебрякова и М.П. Лазарева 12 сентября 1838 на берегах Цемесской бухты: «…взорам предстали заросшие травой, кустарником, и отдельно стоящими деревьями пологие склоны. Единственными постройками на берегу, возведенными руками человека, были развалины турецкой крепости на косе, остатки четырехугольной крепости (генуэзской) недалеко от устья реки Цемес и белокаменная башня на одной из возвышенностей, обильно заросшей лесом».
  2. Одно из первых в XIX веке описаний сторожевой башни на Октябрьской  площади встречается в 11-м номере газеты  «Русское слово»,  опубликованном  в  1861 году. В статье «Плавание у восточных берегов Черного моря»  Воронов Н.И., описывая Константиновское укрепление на месте современного парка имени Ленина, отмечал: «отсюда, по зеленым холмам простерты дороги на окрестные возвышенности и в ущелья, из которых одно охраняется  каменной башней. Более широкая дорога спускается к самому морю, к длинной казарменной постройке адмиралтейства».
  3. Следующим в литературе встречается  описание башни в 1870 году. Тогда в Новороссийск из Ялты прибыла очередная партия переселенцев.  Среди них была супруга Ф.И.  Гейдука  с сыном Ярославом. Мальчику хорошо запомнилось прибытие в Новороссийск: «по отлогому берегу показалось несколько разбросанных мазанок. Среди них, выделяясь из-за длинной бурой крыши, виднелась крохотная церковь с зеленым куполом и над всем этим царила на горе круглая башня — знаменитая «Генуэзская», с голубятней и темными бойницами для пушек, подчеркивая окрестную пустоту».
  4. Местная газета «Черноморское побережье» от 4 мая 1909 года в статье «40 лет назад» писала: «В июле того же лета 1869 года прибыло вновь 16 семей в числе до 86 душ чехов — переселенцев из Австрии. Их поместили в пороховую башню, в то время пустую — на горе»
  5. В 1976 году в 69 номере газеты «Новороссийский рабочий» в статье «Генуэзская башня» краевед  Н. Лангуси — заместитель председателя городской организации всероссийского общества охраны памятников  истории  и  культуры, писал: «После окончания Крымской, а затем и в 1864 году Кавказкой войны»,  Константиновское укрепление теряет свое значение. И отдельные его здания используются для гражданских нужд, в том числе и башня. Первоначально башня использовалась как место хранения взрывчатых веществ гарнизона Константиновского укрепления. В дальнейшем,  в 1866 году, с упразднением самого Константиновского укрепления, башня стала использоваться в других целях».

Эти цитаты подтверждают тот факт, что первое назначение башни было именно военное.

Выходит, что башня уже была построена на момент высадки десанта 1838 г. Также версия постройки Генуэзской башни задолго до высадки десанта и основания Новороссийска объясняет отсутствие документов о дате постройки сооружения, потому как спрашивать их нужно было несколько веков раньше, у генуэзцев. Тем более что объекты построек Констаниновского укрепления 1858 г. все хорошо описаны.

Задолго до Константинопольского укрепления

«Исходя из имеющегося плана укрепления 1858 г., можно утверждать, что Константиновское укрепление с момента основания и до последних лет своего существования включало в себя следующие объекты: церковь (20х14м); госпиталь; казармы для нижних чинов; двухэтажный больничный флигель; кухню и пекарню; пороховые погреба; дом, занимаемый смотрителем госпиталя, и кухню; дом главного лекаря; строение, занимаемое инженерным офицером; строения, занимаемые воинским начальником; флигель для госпитального чиновника; пороховой сарай; баню; отхожие места; каменную гауптвахту». «Исторические записки, выпуск 7», стр. 57.

Генуэзской башни, да и какой-либо другой башни, в списке нет. Констаниновское укрепление действительно возрождается в 1858 г., но на месте сегодняшнего парка Ленина, а это на значительном расстоянии от башни. В документах и распоряжениях о строительстве укрепления везде подчеркивается его незначительные размеры. Из письма начальника Главного штаба кавказской армии от 4 марта 1858 г. к наказному атаману Черноморского казачьего войска Г.И. Филипсону:

«Господин Главнокомандующий и ныне не считает нужным отступать от прежнего Вашего предположения относительно значения и размера, какие намеревались вы дать укреплению Константиновскому. Оно отнюдь не должно иметь значение портового города и чем меньше оно, чем меньше требует гарнизона для обороны, тем будет лучше». «Исторические записки, выпуск 7», стр. 56.

После поражения в Крымской войне по условиям Парижского трактата 1856 г. Российской империи запрещалось иметь военный флот на Черном море, а также военные крепости и арсеналы на Черноморском побережье. Напомню, что Россия соблюдала пункты мирного договора до 13 марта 1871 г. Ситуация осложнялась также не закончившейся Кавказской войной (1817-1864гг.). Поэтому строить в 1858 г. башню, подобную Генуэзской, не было законной возможности, к тому же ее применение и назначение в удаленности от Константиновского укрепления (район парка Ленина) выглядит сомнительным.

Из воспоминаний Н.Н. Раевского и его подчиненных имеются свидетельства, что после высадки десанта 1838 г. в районе современного морвокзала и площади Героев были обнаружены многочисленные курганы с погребальными урнами, а также развалины старой крепости, из этих камней они и строили первые укрепления. Т.е. представить, что военные, использующие подручные материалы старых крепостей, внезапно создадут шедевр вроде Генуэзской башни, вряд ли возможно. К тому же, как мы видим из описаний, существовала еще проблема со строительным материалом, т.е. камнем.

«Следует учитывать, что из-за отсутствия необходимых строительных материалов на северо-западном побережье Кавказа правительство очень часто прибегало к приобретению их в районе Керчи. Об этом в свое время Т .Лапиский писал: «Крепости по берегу были построены гораздо основательнее, чем на границе; расходы, которое русское правительство употребило для их сооружения, были огромны. Строительный материал был привезен морем из Крыма, и можно считать, что каждый камень стоил правительству 50 копеек серебром». «Исторические записки, выпуск 7», с. 57.

Как вы понимаете, руководству страны, истощенной Кавказской войной, и самое главное недавней Крымской войной, и в голову не могло прийти тратить средства и время на сооружение красивейшего с точки зрения архитектуры, но бесполезного в тактическом плане (удаленность от основного Константиновского укрепления на 600 м) объекта, известного с давних пор как Генуэзская башня.

Оправдали разрушение башни

Приписываемые Генуэзской башне сильные разрушения в период Великой Отечественной войны, на мой взгляд, сильно преувеличены и созданы, дабы оправдать снос башни. Так, на фотографии 1950-х годов из архива Франца Выстрчила можно заметить что, по крайней мере, сторона башни, противоположная морю, полностью цела (за исключением незначительных следов от пуль). А уже на фото конца 1956 г., которая показывает разбор башни, мы видим, что и вторая, еще не взорванная, морская сторона тоже цела. Ориентацию и целостность башни на фотографиях можно легко установить по горному массиву на дальнем плане.

Башня являлась самым высоким сооружением в городе и была расположена на высоком бугре, ее использовали в качестве «пожарной каланчи». На верху башни была сделана деревянная, закрытая и остекленная со всех сторон будка для защиты наблюдателя от непогоды, а вокруг будки – открытая площадка для обозрения. При обнаружении пожара наблюдатель бил в колокол, специальный гонец мчался вниз по нынешней улице Рубина к зданию под № 14, где находился городской пожарный обоз.

Когда было закончено строительство второй очереди  городского  водопровода (1909-1923 гг.), башню стали использовать, как водоразборный пункт. Во исполнение решения Краевого исполнительного комитета депутатов-трудящихся от 28.08.1924 года водонапорная башня на площади Октябрьской революции в числе других 46 объектов коммунального хозяйства города была муниципализирована.

В Советское время, в 30-е годы, ввиду острого дефицита жилой площади трехэтажная башня диаметром 10,5 м, общей площадью 235 кв. метров и  площадью 78 кв. метров  на каждом этаже использовалась как жилье для нескольких семей.

Одна из многих легенд гласила: «Дозорная башня имела подземный ход к берегу моря, где стояли пушки и, когда появлялись неприятельские корабли, гонец бежал по подземному ходу и сообщал артиллеристам».

Но эта легенда была разрушена вездесущими мальчишками с площади: они обнаружили галереи, перекрытые сводами, но выхода к морю не нашли. Цитата из повести Виктора Буравкина «Поиск неизвестных защитников Новороссийска»:

«Нет в башне никаких подземелий, — вспоминала мама. Ей приходилось до войны бывать в жилых помещениях башни. А вот просторный, полуподвальный этаж, с несколькими отдельными помещениями под тяжелыми каменными сводами, там был. Эти помещения использовались жителями башни как сараи-кладовые для дров и всякого хозяйственного добра. Отопление в квартирах башни было печное, топливо для печей хранили в подвальном этаже под башней. До  войны у моей мамы Александры Денисовны была подруга Анна, которая со своими родителями  жила на втором этаже  башни,  приспособленной под жилой дом с коммунальными квартирами».

В Великую отечественную войну башня была частично повреждена и  в 1956 году была  снесена по решению городских властей.

Сергей Стряпухин.