Уже почти сто лет трагедия, произошедшая в Цемесской бухте в июне 1918 года, притягивает внимание всех, кто интересуется историей Новороссийска, Черноморского флота и начальным периодом истории Советской власти.
Речь идет о судьбе кораблей Черноморского флота, оказавшихся разменной картой в отношениях между Германией и Россией после заключения Брестского мира.
Борьба за предотвращение захвата Черноморского флота германскими империалистами имела огромное международное, военно-политическое и социальное значение, отмечал в своей книге о потоплении Черноморского флота в 1918 году Илья Сирченко.
Стоит отметить, что в Брестском мирном договоре, подписанном в начале марта 1918 года, Черноморский флот даже не упоминался. Ситуация кардинально поменялась после того, как немецкие войска вторглись в Крым в апреле. Корабли флота подверглись в Севастопольской бухте обстрелу и вынуждены были покинуть главную базу флота и отправиться в Новороссийск. Первые потери были именно в Севастополе, когда в результате паники один эсминец был выброшен на берег, и один миноносец уничтожен.
Корабли Черноморского флота оказались в Новороссийске 1 мая 1918 года. При участии личного состава был восстановлен порядок в городе, который формально находился под контролем Кубано-Черноморской советской республики, вскоре вошедшей в состав РСФСР.
Под угрозой применения силы моряки удалили из города анархистски настроенные воинские части, сообщает в книге «Выполняя приказ Ленина…» Илья Сирченко. Немало неприятностей причинил городским властям транспорт «Евфрат». На нем находился отряд анархистов численностью свыше 700 человек, а также около двух тысяч пудов различных взрывчатых веществ, деньги и ценности, награбленные в городах Крыма. В ответ на предложение Новороссийского Совета сдать оружие и ценности анархисты заявили, что скорее взорвутся, чем выдадут их.
Тогда Совет обратился за помощью к морякам. Под угрозой торпедирования «Евфрата» на судне подняли белый флаг и сдали ценности и оружие. Ценности были отправлены в Москву, а деньги в сумме 850 тысяч рублей были сданы в Новороссийскую контору Народного банка.
В Новороссийске стали появляться эмиссары из Краснодара и Москвы, приходить приказы с требованием о немедленной сдаче кораблей Германии. Резолюцию с таким приказом подписал Лев Троцкий. В Новороссийск поочередно прибывают главнокомандующий вооруженными силами Кубанской советской республики Алексей Автономов, комиссар флота Николай Глебов-Авилов. Активную агитацию среди моряков-черноморцев вела Надежда Островская, занимавшая в 1918 году пост заместителя председателя ЦИК Кубано-Черноморской республики.
Комиссар эсминца «Капитан Сакен», большевик Г. Сапронов писал в своих воспоминаниях: «Новороссийск был последним портом, далее флоту отступать было некуда. Крайне ограничены были и денежные средства флота, запасы провизии, топлива. Настроение у всех было подавленное, безнадежное, как у родных безнадежно больного человека».
На тот момент финансовое положение в городе настолько ухудшилось, что были прекращены выплаты пособий больным, беженцам и пенсионерам.
Судьба кораблей флота могла сложиться по любому сценарию, вплоть до прямых вооруженных столкновений с кем бы то ни было. На кораблях Черноморского флота подняли Андреевский флаг, о чем немедленно доложили в Москву.
В середине мая в городе стала выходить «Красная газета», орган Новороссийского горкома РКП(б).
Идея затопления судов сложилась у Советского правительства к середине мая 1918 года. Это видно из приказа Высшего военного совета от 14 мая, в котором говорится:
«1. Безотлагательно принять меры к оборудованию защиты с моря входа в Новороссийскую бухту, используя для этого часть орудий судов…
2. Принимая меры к содержанию судов в готовности, надлежит принять все меры к уничтожению судов, если бы обстановка этого потребовала. Подготовку к уничтожению надлежит провести как расписание на всех судах, причем надлежит иметь список лиц, коим поручена та или иная работа по уничтожению судов…»
Взвесив всю обстановку, Генеральный штаб и коллегия Комиссариата по морским делам пришли к выводу о необходимости уничтожения судов Черноморского флота, сосредоточенных в Новороссийске.
Управляющий делами Совета народных комиссаров Владимир Бонч-Бруевич писал: «Исчерпав все аргументы против требования немецкого командования, Ленин несколько раз совещался со специалистами-моряками, желая найти выход к спасению флота, но никакого иного выхода, кроме потопления, никто предложить не мог».
Доклад на эту тему сделал начальник Морского генерального штаба Евгений Беренс, на основе которого была принята резолюция: «Предложить Народному комиссариату по морским делам послать в Новороссийск абсолютно надежных и компетентных лиц для подготовки полного уничтожения флота в момент, когда это окажется необходимым».
Именно после этого появилось знаменитое указание Ленина Высшему военному совету: «Ввиду безвыходности положения, доказанной высшими военными авторитетами, флот уничтожить немедленно». Исполнять приказ в Новороссийск был отправлен заместитель народного комиссара по морским делам Иван Вахрамеев, приехавший специальным поездом с охраной из моряков-балтийцев.
Однако преодолеть сопротивление командования Черноморского флота ни Вахрамеев, ни Глебов-Авилов не смогли.
Выполнить приказ из Москвы смог лишь Федор Раскольников, которому мандат подписал сам Ленин.
В итоге на дно было отправлено более полутора десятка кораблей Черноморского флота и транспортных судов. Командир эсминца «Керчь» Владимир Кукель, принимавший непосредственное участие в затоплении кораблей флота, вспоминал: «Грустная и тяжелая картина – гавань вымерла, пусто, и только медленно идущие на буксире миноносцы, беспомощные, без признаков жизни на них, с отдельными мрачными фигурами на палубе, как зачумленные и обреченные на смерть, с которых все живое сбежало и от которых все сторонятся. Сильное впечатление производит эсминец «Гаджибей», на котором поднимают сигнал «Погибаю, но не сдаюсь!»
Второй раз со времен Крымской войны боевые корабли Черноморского флота, созданные для защиты Отечества, были отправлены на дно своими же командами под давлением особых обстоятельств.
Большинство из них было поднято в последующие годы. Остались на дне только линкор «Свободная Россия» и миноносец «Громкий».
Вот как сложилась судьба участников событий в Новороссийске.
Федор Раскольников (1892-1939) стал известным дипломатом. Обвинен Верховным судом СССР вне закона. Написал «Открытое письмо Сталину», в котором обвинил его в репрессиях, после чего вскоре погиб при загадочных обстоятельствах.
Алексей Автономов (1890-1919) умер от тифа.
Николай Глебов-Авилов (1887-1937) – нарком почт и телеграфов в первом советском правительстве. Арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности, расстрелян.
Владимир Кукель (1885-1938) – капитан 1-го ранга. Приговорен к расстрелу Военной коллегией Верховного суда СССР.
Иван Вахрамеев (1885-1965) – заместитель народного комиссара по морским делам.
Евгений Гернет (1882-1942) – командир эсминца «Калиакрия». Репрессирован в 1938 году, умер в ссылке.
Надежда Островская (1881-1937) – революционерка, член ВЦИК. Расстреляна по приказу «тройки» УНКВД Ленинградской области.
