Плакала, обнимала. Все это, соблюдая социальную дистанцию размером в одного среднего пигмея.

Мы не виделись с февраля. Сначала я не могла, потом она, потом карантин объявили.

А тем временем мои годы шли, хотя могли бы тоже встать на паузу и понимающе самоизолироваться. Но я стала морщиниться по краям.

По моим карантинным щечкам текли слезы радости встречи. Но косметолог предпочла взять деньгами. Я не обиделась, в конце концов, она возвращает мне меня.

Вечером гуляла по набережной, вливалась в ярмарку тщеславия. Рассматривала народ, народ на меня не смотрел — был занят ЗОЖем.

В ассортименте имелись качки разных мастей, велосипедисты, бегуны и непонятные моей логике массовые самокатисты.

Последние вызывали не интерес, а недоумение. Вот едешь ты на самокате, который на батарейках. Ногой тыц делаешь раз в двести метров. Из всей нагрузки — только децибелы в наушниках. Правда, вид имеешь такой гордый, как будто троекратный мировой призер. По шахматам.

Чуть не сбили раз пять. Качки бисерной россыпью раскатились по спортивным площадкам. Почти все строго с голыми торсами, играли на солнце тем, что почему-то решили назвать дельтовидной мышцей. Вожделения не вызывали, хотелось накормить их кашей. Манной и с комочками.

Велосипедисты ювелирно обходили бегунов. А иногда и не ювелирно. В таких случаях происходили травмы на бытовой почве и внезапной неприязни. А что делать — всюду жизнь. И это славно.

Оксана Сибирячка