Эта трасса, которую начинали строить еще в довоенные годы, получила новое развитие в 70-х годах. Но Петр Владимирович поехал туда с семьей гораздо позже, в 1984 году, а вернулся на родину в 1992 году. О том, как жили и работали в то время на БАМе, он рассказал журналисту «Новороссийского рабочего».

«Я приехал не в тайгу, без рюкзака и гитары»

— В 80-е годы у многих советских людей сложилось представление о БАМе как об активном движении молодых людей, которые в рабочей униформе, в таких стройотрядовских курточках, прямо с XVII съезда комсомола в 1974 году отправились на строительство железной дороги.

Я задумался о том, чтобы отправиться туда, десять лет спустя. В то время я работал в своем родном Новороссийске, на комбинате по производству торговой техники. Решил сменить место работы, потому что уже всего достиг в карьерном плане. Хотелось чего-то нового.

А на БАМе требовались представители разных специальностей. Позвонил в Хабаровский край, Верхнебуреинский район, поселок Чегдомын. Это Восточный участок БАМа, который был построен и запущен еще в 1940 году, а потом разобран, потому что пути использовали во время Великой Отечественной войны для прокладки другой магистрали. После 1974 года там высадился батальон железнодорожных войск, восстанавливал дорогу. Насыпь там сохранилась, мосты и тоннели кое-как тоже, а рельсы надо было прокладывать заново — от Комсомольска–на-Амуре до Ургала.

Я с семьей прибыл именно в Ургал, без рюкзака и гитары, не в тайгу, не рельсы укладывать. Ехал как инженер строить дома и соцобъекты для людей в рабочих поселках и других населенных пунктах вдоль трассы.

Я работал снабженцем, в управлении производственно-технической комплектации «Ургалбамтрансстрой» заместителем начальника отдела комплектации. Передо мной ставилась задача – обеспечивать стройки необходимыми материалами. Снабженцы мотались по всей стране, закрывая потребности строительства. Мое направление – это сантехническое оборудование, радиаторы, ванны, трубы, металл. Супруга моя работала в отделе реализации тоже по своей теме – цемент, песок, щебень, краски, изоляционные материалы.

Зарплату мне предложили первоначально в 350 рублей. Ровно в два раза больше, чем тогда в Новороссийске. БАМовский районный коэффициент был 1,7. С каждым отработанным годом зарплата повышалась. Через пять лет я уже получал 750 рублей.

«Была своя валюта – тушенка и сгущенка»

Материалы для строек распределяли главснабы — «Амурглавснаб», «Хабаровскглавснаб» и т.д. С ними, с производителями надо было общаться, договариваться. В то время ни факсов, ни электронной почты, никаких мессенджеров не было, только телефон. Междугородняя связь тогда работала четко. Снимаешь трубку, набираешь, к примеру, Гомель – через секунду в Гомеле уже отвечают.

Но сам процесс снабжения был не такой простой. Стоит у меня в плане 400 ванн – и как хочешь их добывай. Но у нас на БАМе была своя «валюта»: тушенка и сгущенка, продавались свободно, а по всему Союзу они были дефицитом. Мы удивлялись тому, как много этого добра в магазинах, стали запасаться этими продуктами и отъедаться, в Новороссийск родным отправляли.

Приезжаю я в Хабаровск или Благовещенск в какой-нибудь главснаб, подхожу к специалисту, который должен направить ко мне в Ургал эти ванны. Он молча смотрит, и я понимаю, что должен что-то положить. Не было ни договоренностей, ни откатов. Я от себя должен был что-то ему дать, чтобы взять свои законные наряды на эти материалы. Позднее мне коллеги подсказали, что в таких случаях подойдет сгущенка и тушенка.

И после этого все как по маслу пошло. Только тяжело было носить с собой все эти презенты. Позже я, приезжая на вокзал, складывал сгущенку и тушенку в ячейку камеры хранения, записывал номер, шел к своему специалисту в главснабе. Отдавал бумажку: «Вот вам, Марья Ивановна, номерок, на вокзале получите…»

Китайские яблоки, вьетнамская морковка, водка со змейкой

Снабжение на БАМе было отличное. Не подумайте, что в магазинах были только тушенка и сгущенка. Яблоки тех сортов, которые могут долго храниться, привозили из Китая. В ящиках, каждое отдельно завернуто в бумажную упаковку. Ящик яблок можно было купить, поставить под кровать и доставать на стол, когда нужно. Груши были из Кореи. Морковку и капусту поставляли из Вьетнама. Молочную продукцию доставляли из Биробиджана.

Хлеб привозили из двух соседних поселков, где были пекарни. Загружали в машины еще теплым, пока везли, буханки замерзали. Часто мы несли домой замороженный хлеб. Он прекрасно размораживался, и качество от этого не менялось.

За алкоголем в магазинах выстраивались очереди, иногда даже случались давки. Кстати, помню, как-то и водка заморозилась.

Напротив бамовских поселков ставили свои поселки северные корейцы (одни только мужчины). Была, наверное, какая-то договоренность на уровне двух государств. Тонкостей я не знаю. Но мы все видели, что корейцы «косили» лес и вывозили его вагонами к себе в страну.

Корейцы жили своей жизнью, с родины получали свои продукты, свои пряности, спиртное. Они иногда стучали в окно и предлагали: «водка надо?» А водка была непростая, в бутылке плавала змейка. Ну, я однажды купил такую водку, уже в Новороссийске вместе с близкими пробовал. Своеобразный вкус.

Корейцы в наших магазинах приобретали самые простые вещи, чтобы передать на родину. Один парень купил вентилятор. Я удивился, зачем ему это надо, тогда ведь зима стояла. А он пояснил – в Корее его семья продаст вентилятор и сможет месяц жить на эти деньги. Скупали тазы, чашки, кастрюли алюминиевые.

Мороза не боялись

На БАМе можно было купить хорошие книги. Как только мы приехали, я стал все деньги вкладывать в книги. Один раз пришел в книжный магазин после зарплаты, потратился, в другой раз пришел, в третий… Один бамовец спросил как-то: ты сюда за книгами приехал или за машиной?

Да, была у тех, кто работал на БАМе такая льгота – они могли купить машину раньше простых советских людей. Тогда же легковые автомобили покупали только по очереди. Я вначале к этой теме был равнодушен, а супруга моя загорелась. Так и начали мы собирать на свой транспорт. Мы на нее откладывали по максимуму, оставляли деньги только на жизнь. ВАЗ–1063 я купил в 1991 году за 9800 рублей. Но уже в Новороссийске машину угнали бандиты, пришлось ее выкупать. Но это другая история.

Когда я приехал в Ургал, моей семье дали комнатку в двухкомнатной квартире. Обстановка в поселке была прекрасная. Все доброжелательны друг к другу, все спокойны. Многие ведь приезжали на стройку, чтобы создать семьи. Парни хотели встретить девушку, а девушки парня. Женились, получали квартиры.

Мы тоже были довольны своей квартирой. Отопление отличное, окна трехрядные. Наружное окно в одной из рам выставляли, вставляли туда ящик, и получался естественный холодильник. В октябре уже были минусовые температуры. До самого мая таким холодильником пользовались.

Климат в тех местах резко континентальный. Летом неделю могла стоять 35-градусная жара. Самая низкая температура была – минус 53. Но мороза мы не боялись. И в 30, и в 40 градусов мороза добирались и до работы, и до школы сами.

К климату быстро привыкали. И к богатой природе тоже. Начинался сентябрь–октябрь – все поголовно в лес за черникой, брусникой. Грибы собирали.

Несмотря на холод, были созданы прекрасные условия для местных жителей. Однажды приходит сын-второклассник домой и говорит: «Папа, мне нужны плавки и очки для плавания». Я удивился. А сын объяснил, что у них занятия физкультурой будут проходить в бассейне при школе. Школа у детей была шикарная.

Власти старались сделать все, чтобы строители, приехавшие из других регионов, оставались тут жить навсегда. Власти старались обеспечить культурную программу. Помню, на гастроли приезжал даже американский певец Дин Рид. В крупных городах люди мечтали его услышать. А он давал концерты в поселках БАМа.

Захотелось домой, в Новороссийск

Закончилась бамовская эпопея для меня уже в лихие 90-е. Захотелось домой вернуться, но многие товарищи на БАМе так и остались. Поселки вдоль трассы стоят, дома, построенные при моем участии, тоже. Люди там живут.

Я позже по Байкало-Амурской магистрали ездил как пассажир. Для кого-то несколько дней в поезде – испытание. Для меня же — возможность полюбоваться своей страной. Стоишь в коридоре, смотришь вдаль, и возникает чувство гордости. Вдоль дороги построили маленькие поселки, городки, большие города. Просторы бескрайние…