Образчики «строительного» оружия можно увидеть в городском музее-заповеднике. У них есть свои плюсы и минусы. Водонепроницаемый корпус повышает их надёжность. Минимум металлических деталей (только взрыватель) делает мину неуязвимой для миноискателей. Но главное преимущество, из-за которого были пущены в серийное производство такие бомбы и мины, — доступность и дешевизна сырья. Оно практически лежало под ногами. Правда, такое вооружение имело, по сравнению с обычным, повышенную хрупкость и могло повредиться при дальнейших транспортировках. Бетонные бомбы и шиферные мины «употреблялись» советскими войсками в битве за Кавказ.

Документов, которые могли бы поведать о том, как сугубо мирные строительные предприятия превращались в военные заводы, в местных музеях раз-два и обчёлся. В материалах бывшего начальника военного отдела Главцемента Наркомпромстройматериалов С.Д. Макашева всего несколько строчек об этом. Сказано, что на заводе «Пролетарий» была создана поточная линия для производства цементных корпусов авиабомб – так называемых ЦАБов. Всего их вышло с «пролетарского» конвейера около 20 тысяч штук.

Историк Сергей Новиков в архивах музея цементной промышленности в свое время нашёл накладную, подтверждающую, что все цементные заводы перешли на изготовление подобной продукции, выпуская её с ноября 1941 года по август 1942-го, когда немцы вплотную подошли к Новороссийску. Оборудование заводов пришлось эвакуировать в Грузию и Среднюю Азию, там и продолжали работать на нужды фронта.

— Местные цементники освоили универсальную технологию, — рассказывал «НР» Сергей Новиков. – ЦАБы делали на многих советских производствах. И в основном их использовали в учебных целях. Но те бомбы, которые изготавливали в Невьянске, Вольске и Новороссийске, применялись ещё и в бою. Местные умельцы «лепили» из новороссийского цемента железобетонные оболочки даже и для уникальных пятитонных бомб. Где и для чего потребуется местное вооружение, зависело только от его начинки. В бетонный корпус могли поместить и взрывчатые, и химические вещества. Последние использовались в осветительных бомбах. Их сбрасывали на конкретную цель, но они не взрывались, а с земли освещали лётчикам места бомбардировки. Скорее всего, корпуса снарядов отправлялись в арсеналы, а там уже их заполняли толом или тротилом военные.

Но есть и другая версия: сами цементники доводили бомбы до кондиции. Сергей Новиков нашёл прелюбопытнейшие воспоминания С.Д. Макашева: тот очень переживал, что цементники никогда раньше не работали со взрывчаткой, замечая, что этому факту должна быть противопоставлена жёсткая дисциплина. Кстати, ни одного трагического эксцесса за весь «военный» период на цемзаводах не произошло. Но с очевидцами, которые точно рассказали бы, как шла работа по изготовлению бомб и приходилось ли им быть ещё и сапёрами, нам, к сожалению, встретиться не удалось. Сведения есть только о начальстве из Главцемента: выпуск бетонных бомб курировали руководитель Главка П.Ф, Лопухов, главный инженер А.С. Докудовский, специалисты К.В. Никулин и И.И. Холин.

Зато сохранился целый список шиферников, которые выполняли оборонный заказ на заводе «Коммунар» по разработкам Гипроцемента. Это Алексей Сидоренко, Василий Чередниченко, Екатерина Шевцова, Мария Махрова, Матрёна Левченко и многие другие. К сожалению, мало кто из них остался в живых. Однако Сергей Новиков разыскал непосредственную участницу тех событий – Марию Ивановну Леонову. Она сама лично шиферные мины не собирала, но обслуживала цеха как электрик. Помнит, как осенью 1941 года приступали к выпуску этого вооружения. В принципе, в изготовлении новых изделий не было ничего сложного. Свежую асбоцементную массу – так называемый этернит – помещали в деревянные формы. И из сырых плит-заготовок как бы складывали по шаблонам коробки разного объёма. Края, выступающие за границы форм, смачивали и обрезали. Будущие корпуса мин ставили в специальные камеры для сушки. Готовые коробки вкладывались друг в друга. «Коммунарские» изделия использовались против танков. Но начинялись взрывчаткой они явно не на заводе.

Мария Леонова вспомнила один эпизод, связанный с транспортировкой незаряженных мин. Её подруга Дуся Добрицкая (как неожиданно выяснилось – моя родная покойная бабушка, прим. авт.) сопровождала на машине военный груз. Шиферные корпуса везли по направлению к Тоннельной. В это время город уже серьёзно пострадал от бомбёжек. Экспедиторша сидела прямо в кузове на самом верху. Её задело обвисшим проводом линии электропередачи, серьёзно травмировало. Но «товар» не пострадал. Никогда после войны Евдокия Добрицкая не рассказывала об этом случае ни детям, ни внукам. Вероятно, потому, что свою работу шиферники должны были держать в тайне.

По словам Марии Леоновой, после перехода «Коммунара» на оборонную продукцию жизнь рабочих не сильно изменилась по сравнению с мирным временем. Так же, как и прежде, трудились в три смены. Правда, зарплату перестали выдавать в полном размере. Ограничивались авансами в 50-60 рублей. Зато паёк люди получали регулярно. Иногда во время работы немецкие самолёты бомбили завод и его окрестности. На территории предприятия было собственное бомбоубежище, но до того неприспособленное, что шиферники предпочитали спасаться от взрывов в других местах или прямо в цехах. Летом, когда фронт приблизился к Новороссийску, «минное» оборудование подготовили к эвакуации. Но вывезти не смогли – его разбомбили на железнодорожной станции.

Бетонные бомбы нового поколения, по сообщениям представителей ВВС США и Великобритании, предназначены для поражения конкретных целей. Они не заполнены взрывчаткой, их действие основано на использовании кинетической энергии и большой ударной силы. По заявлениям союзников, цементные бомбы якобы не дают осколков и поэтому не попадают в случайных жертв. Но реальные военные действия доказали всему миру, что абсолютно гуманного оружия нет и не может быть.