Уже более 25 лет Сергей играет в местных музыкальных группах. Он – исполнитель, автор и слов, и музыки. Музыка и сейчас для него самое любимое хобби. Он рассказал «НР», почему доволен работой сантехника и почему непрофессиональная игра в музыкальном коллективе в возрасте 45+ – это не ребячество.

Первые шаги

– Было мне где-то годиков 14-15, когда я заинтересовался гитарой. Меня поразило, что из неё можно выжать. Случилось какое-то озарение. До этого безразличен к музыке был, она звучала где-то фоном, мне не хотелось быть частью её. Потом увидел электрогитары – это было вообще потрясение! Сейчас в любой магазин музыкальный пришёл, купил инструмент, в разной ценовой категории всё есть. А тогда приходилось изобретать! Первую гитару я сделал из фанеры, намотал датчики вручную, даже лады сам делал, впиливал в гриф. Не было никаких учителей, кто бы подсказал, как это сделать. Папа мне помог спаять «примочку», ужасно
звучало, правда.

 – Как появилась ваша группа?

– Это уже техникум был. Раньше просто смотрел, как другие ребята пытаются играть в группах, сам пытался произносить какие-то ‎музыкальные фразы, но это далеко не зашло. А вот именно группа своя – это уже послеармейские годы. Появились какие-то инструменты, багаж музыкальный, и это всё искало воплощения. Я подтянул одного, второго. Играли на чём придётся. Барабанщик вообще играл на барабане, сделанном из того, что было под рукой: какой-то корпус, на него был натянут мешок из-под цемента, хай-хэт был сделан из тарелок, которые звучали, как адские колокола. Своих песен не было, и мы книгу народных сказок открывали и пропевали её тексты. Всё это в однокомнатной квартире. Так мы пробовались. Это мне уже исполнилось 21-22 года. Дальше были уже более серьёзные группы, с настоящими барабанами, бас-гитарой.

– Основному составу ведь 25?

– Да, это просто кошмар! Играем нынешним составом чуть ли не четверть века! Прикипаю к людям, хорошие ребята – они со мной всю жизнь. С гитаристом Лёхой мы друг друга с детства знаем, в одну школу ходили. Хотя время от времени я уходил из группы на несколько лет, у меня были свои закидоны.

Почему «левой ногой»?

– Часто концерты устраиваете?

– В полном составе – нет, раз в полгода – в лучшем случае. Сейчас адаптируемся на два инструмента – клавиши и гитара.

– Можете назвать жанр, в котором играете?

– Не могу. Раньше говорил, что мы играем русско-немецкий рок, потому что было у нас несколько немецких песен. Вообще, я давно перестал характеризовать стиль. То, что мы делали в старом коллективе «Старпёр акустик», – более акустический проект, а то, что делаем сейчас, – это просто очень разный русский рок.

– Что значит название группы?

– Я выдумщик на разные названия. Но вот почему-то «Старпёр акустик» никто не оценил. Мы совет собрали, но не пришли к консенсусу. И я сказал: «‎Тогда будете называться именем меня». Ваниш – это мой творческий псевдоним.

– Почему нет полноценных альбомов?

– А мы альбомы и не выпускали, только релизы. Всё для себя делалось, на радио никуда не носили. Вот у меня в студии записи спрашивают: «Какая цель стоит?» Я говорю: «Записать песни, пока у меня не повыпадали зубы и пока есть дикция!» Мы занимаемся этим «левой ногой», это просто отдушина, которая должна быть у каждого человека, чтобы не замыкаться только на работе и доме.

– Не думали оставить работу сантехника, уйти полностью в музыку?

– Оставить такую работу? Я только её обрёл! На самом деле я очень долго бездельничал, работал раза три в неделю. Рад, что у меня есть теперь новая сфера деятельности – сантехника. Вот в свои почти 50 лет учусь быть сантехником, мне это не в стрём, мне классно. Года четыре назад я начал учиться играть на укулеле и понял, что такое старый мозг: ему надо напрягаться, это для него полезно. Надо учиться всю жизнь.

– Сейчас часто репетируете?

– Стараюсь. Сложно делать это в одиночку, когда привык звучать группой. Я давно не испытывал этого ощущения, когда ты играешь и чувствуешь, что Богу понравилось, такие мурашки сверху донизу. Будто бы он говорит: «‎Нормально, чуваки! Продолжайте!»

О детях и тяге к творчеству

– Опишите момент рождения песни.

– Как краник божественный открывают: идут и мелодия, и текст. Его надо открытым держать и не закрывать. Сейчас уже не так много песен рождается, как раньше, но их много никогда и не было. Я где-то раз в полгода-год пишу новую песню, последняя – «Шостакович».

– Сталкивались с мнением о том, что игра в группе – это ребячество?

– Нет, я с таким не сталкивался. Меня вообще не смущает чужое мнение. Я научился отмораживаться от других взглядов на жизнь. Для меня важно только то, что думают мои близкие.

– А как относитесь к мнению, что музыканты несемейные люди?

– Оно ошибочно. Это, может быть, музыканты, гастролирующие, профессиональные, и то 50 на 50. У меня вот трое детей. Был в браке 17 лет, сейчас тоже в отношениях.

– Ваши дети пошли по музыкальным стопам?

 – Я своих детей не заставляю заниматься музыкой, да они особо и не хотят. Дочка вроде как на скрипке учится, но оно ей не лежит. А я и не принуждаю: это должно быть добровольно. Хотя есть и другие примеры, когда родители заставляют заниматься, пока у ребёнка не разовьётся вкус к музыке. Но когда инициатива от самого учащегося – это же совсем другое! У меня такая была тяга! С утра просыпаешься – хвать гитару. Показали пару аккордов, а дальше всё сам.

– Вас закалили трудности, с которыми вы сталкивались, когда начиналось ваше увлечение музыкой?

– Да, лишних людей эти трудности просто отсеивали. Оставались пламенные революционеры – таких трудности не пугали. Раньше в техническом плане было сложнее заниматься музыкой – тех же струн нормальных не было. Для того чтобы струны звучали, их варили с солью. Если бы мне тогда те знания, которые есть сейчас, всё было бы более гладко.

Но и так тоже всё неплохо.

Екатерина Осипенко