Имя писателя Николая Зарудина сегодня знакомо очень узкому кругу людей. Еще в 1930-х годах он был фактически вычеркнут из советской литературы и потом расстрелян. А ведь могло произойти и так, что и Зарудин остался бы жив, и о его романе «Тридцать ночей на винограднике», написанном под впечатлением о посещении Абрау-Дюрсо, говорили бы как о шедевре советской литературы

«Цемент» или «Тридцать ночей…»

Свой роман в восьми повестях, который Зарудин писал под впечатлением посещения винодельческого хозяйства Абрау-Дюрсо, он наполнил «космическим» духом, искусственным орнаментальным языком, переполненным эпитетами и сравнениями. Роман содержит множество политических намеков, скрытых за различными стилевыми ухищрениями. В художественном и стилистическом плане он стоит выше романа «Цемент» Ф. Гладкова. Однако когда произведение Гладкова изучалось в школе и издавалось огромными тиражами в стране и за рубежом, Зарудина в 1937 году арестовали, обвинив в троцкизме и терроризме, а затем расстреляли. Естественно, что после этого его роман не издавали и нигде не упоминали.

Увлечь и удивить

В отечественной литературе он остался как самый яркий автор литературного содружества «Перевал». Его друзья-литераторы отмечали, что переубедить в чем-либо Зарудина было почти невозможно, но увлечь, удивить, заразить любой новой идеей, выдумкой, лирической настроенностью получалось легко. В его душевном облике читалось психологическое родство с рабочим людом, окончательно осознанное и понятое им самим на вшивых вокзалах, в красногвардейских теплушках, в бродяжничестве и голодовках 1918 года.

Разорванный партбилет

Однажды ему довелось выступать в одном педагогическом институте, где он рассказал о работе писателя. Отзывы о нем были более чем восторженные: «К нам не раз приезжали из Москвы такие писатели, как Борис Пильняк, Всеволод Иванов, Леонид Леонов, Лидия Сейфуллина и другие, но впервые мы поняли, что такое настоящий писатель, только при встрече с Зарудиным. Он весь не такой, как другие. В каждом его слове чувствовалось, что перед нами подлинный поэт и огромный художник».

С точки зрения карьеры, он многое делал не так, как следовало бы при политических поворотах 1920-1930-х годов. Работая в военной газете «Красная звезда», он открыто примкнул к троцкистской оппозиции. В ответ на партийный выговор Зарудин на виду у всех членов партячейки разорвал свой партийный билет.

Без стрельбы по иконам

В начале 1930-х годов он участвовал в горячих спорах о генеральной линии партии, о Троцком, о сталинской диктатуре, беспощадно издеваясь над новым полицейским режимом. Эти споры в завуалированном виде отражены в романе «Тридцать ночей на винограднике».

В романе сходятся жизнь и смерть, лед и пламень, поэзия и проза. Составляющие его трагедии и великолепные пейзажные зарисовки, а главное, исполненная необыкновенной и физически ощущаемой силы и красоты жизнь его персонажей наводят на мысль, что, может быть, русской литературе и впрямь следовало хотя бы на время освободиться от религиозно окрашенного искания истины, явить миру героев крепких, здоровых, ясных. Разумеется, без комиссарской стрельбы по иконам, без излишней бодрости.

Прошлое или современное

Действие романа «пробегает» по горам и виноградникам, по местам, затронутым цивилизацией, а все же каким-то таинственным. Само произведение как бы вне времени. Роман внутренне чужд литературе прошлого, но его и не перетянешь в современность, герои фантазируют о прекрасном, солнечном будущем.

Своеобразный тон роману задают даже названия его частей — «Прошлое выходит на четырех лапах», «Аргонавты по-прежнему плывут за вином», «Пробка летит в потолок» и другие. Главным действующим лицам романа Зарудин дал не имена, а прозвища — Лирик, Поджигатель, Художник, Профессор. Их споры показывают отношение автора к построению нового общества. Его мир населен романтикой, а Абрау он называет не иначе, как «жемчужиной пролетарского государства».

Сезанн и шампанское

Описание спасения урожая винограда, а затем и создания вина даются на фоне удивительных картин природы, могущей быть жестокой, капризной, но всегда созидательной. «В бутылке шампанского, — читаем мы на страницах романа, — смысла не меньше, чем в картине Сезанна, и даже Гораций советовал очищать вечно живое вино».

Пророческий смысл

Конфликт Лирика и Поджигателя — один из главных. Новороссийский литератор Виктор Пахомов в своем исследовании «Литература Новороссийска» пишет: «Поджигатель усматривает счастье только в борьбе. Его сознание — порождение беспощадной братоубийственной розни. Он бескомпромиссен и прямодушен, декларирует принцип: „Кто не с нами, тот против нас“. Лирик же считает, что революция не отменяет право человека на личное счастье, а мир — это согретый и освещенный солнцем дом, а не казарма. Зарудину, безусловно, ближе взгляды Лирика, оказавшегося не в состоянии вписаться в тоталитарный строй. Роман завершается на трагической ноте: Лирик кончает жизнь самоубийством, что придает произведению некий пророческий смысл».

«Я полюбил этот уголок земли»

Заканчивается роман открытым письмом виноделу Эдуарду Веделю, проясняющим события. «Я написал о том, чего никогда не было на берегах вашего озера. В самом деле, вы никогда не встречали ни яростного Поджигателя, ни вероломного Овидия, вы не видели в глаза Винного Секретаря, Живописца и его миловидной сестры, а старый бондарь Бекельман не спасал девушки, бросившейся в пучину ветреным утром в осень тридцатого года. Не существовала и не существует на свете высокая караульщица, как и соломенный шалаш с дымом костра на бахчах долины Дюрсо. Но был заезжий журналист, мой приятель, он сочинил обо всем этом длинную историю и рассказал мне… Я полюбил этот драгоценный уголок земли, где вы живете. Признаюсь, странное волнение охватывает меня, когда я встречаю на витринах характерные бутылки и слышу их название».

 

В подготовке материала использованы литературоведческие труды Михаила Литова, Людмилы Толич, Глеба Глинки, Виктора Пахомова и Вольфганга Казака.

Познакомиться с романом «Тридцать ночей на винограднике» можно в книге «Путь в страну смысла» (Москва, 1983) и на интернет-сайтах: e-Libra.ru, Libking.ru, bookol.ru и др.