Торжественное открытие выставки в Новороссийском историческом музее-заповеднике отменили из-за плохой санэпидобстановки, но сама выставка работает для всех желающих. Как вспоминают известного художника его коллеги по творческому цеху?

Работы, наполненные светом

– Аракельян старше меня лет на тридцать, я его всегда воспринимал как своего учителя, – рассказывает член Союза художников России Юрий Князько. – Живописность его работ колоссальная! Я каждый раз восхищался, как он умеет работать со светом. Его картины были наполнены светом, идущим изнутри. Однажды он пришёл к нам, начинающим авторам, и спросил: «Что, вы все хотите стать художниками?». Мы ответили хором: «Да!» А он на это произнёс: «Тогда вам придётся много работать». И действительно, он сам трудился очень много и постоянно.

Помню один показательный эпизод. Нас пригласили на праздник, где должен был присутствовать и Аракельян. И он заходит на мероприятие уже с готовым свеженаписанным прекрасным этюдом. Я его помню до сих пор: на нём изображен участок линии обороны Малой Земли, траншея, оставшаяся со времён войны, заросшая зелёной травой. Аракельян сказал, что, пока собирался на мероприятие, между делом написал этюд. Это было удивительно! Однажды он приезжал к нам, молодым художникам, собранным со всего края, на этюды в станицу Шапсугскую, где мы летом жили в палатках. Аракельян был нашим наставником, деликатно подсказывал, как подправить работы. Меня он знал и относился по-отечески, говорил: «Ну, это наш художник, новороссийский». И это было приятно.

       Рисовал, слушая  музыку

Преподаватель новороссийский художественной школы им. Эрьзя Владимир Сердюк наблюдал за работами Аракельяна, будучи маленьким мальчишкой. И это было… на базаре.

– Я помню, как по центральному городскому рынку ходил мужчина и делал наброски портретов торговцев. Как я потом выяснил, это был Граер Аракельян. А потом я, будучи юношей, часто заходил в художественные мастерские, где работала мама моего школьного товарища. Что обычно делают мальчишки, попав в незнакомое место? Рассматривают, что в кабинетах. Вот и я открываю кабинет, а там пишет Аракельян под красивую классическую мелодию. Я застываю в дверях. «Нравится?» – спрашивает меня Граер Гаврилович. Я испуганно киваю головой. Тогда он снимает пластинку с проигрывателя и отдаёт мне. Я благодарю, приношу пластинку домой. А прослушать её не на чем, проигрывателя-то нет! Когда я повзрослел, первым делом купил проигрыватель для пластинок и прослушал подарок мастера. Оказалось, это сборник произведений Моцарта. С тех пор я полюбил классическую музыку.

– Аракельян всегда был приветлив, с ним приятно было общаться, я часто заглядывал к нему в мастерские. Приходил просто посмотреть, как он работает, – продолжает рассказ Сердюк. – Сейчас я понимаю масштаб этой личности. Он был трудоголик, много рисовал. В Горячем Ключе, на дачах художников, он вёл специальные курсы для всех действующих художников со всей нашей страны. Как педагог он был великолепен, мог многое рассказать, многому научить.  

        А здесь нужно немножечко «погосян»

Член союза художников России Эдуард Нетребко узнал о таланте Аракельяна, будучи ленинградским студентом.

– Мне попалась в руки газета с заметкой об Аракельяне, его работы принимали участие в какой-то выставке. Помню, я подумал: «Вот это личность, вот это живописец!» Когда я познакомился с ним поближе, восхитился его чутьём художника. Я учился у Аракельяна его отношению к натуре, умению обобщать детали, выделению в рисунке главного. Правда, мы работали в разных жанрах, моё – монументально-декоративное искусство, а Аракельян – живописец, особенно ему удавался портрет человека, – говорит Эдуард Николаевич.

Нетребко всегда восхищали человеческие качества великого Аракельяна. При всём своём статусе он был очень простым человеком, не страдал звёздной болезнью.

– Мы с Граером Гавриловичем были на короткой ноге. Когда он заходил ко мне, всегда подшучивал. «О, Эдуардо!» – приветствовал он меня, а затем следовало несколько непереводимых фраз на итальянском или испанском. А когда ему начинающие художники приносили свои этюды на оценку, он говорил в шуточном духе: «А вот здесь нужно немножечко погосян», имея в виду, что нужно сбавить остроту цвета, приглушить тон, погасить свет. У меня осталось огромное уважение к этому удивительному человеку.

      Кисть мастера оживляла картины

Член объединения самодеятельных художников «Колорит» Светлана Чёрная до сих пор помнит глаза Аракельяна – они были цвета спелой вишни.

– Он приходил к нам в «Колорит» на занятия, отправлялся с нами на пленэры, приглашал в художественные мастерские на ул. Чайковского, мы ездили на его выставки в Краснодар, навещали его в Горячем Ключе, – вспоминает Светлана Васильевна 80-е годы прошлого века. – О, обожаю кисть Аракельяна, она неповторима и очень узнаваема. Он писал сухой кистью, как метёлкой. Стоило ему дотронуться до картины своей кистью – и снег, горы становились реалистичными, трава колыхалась под дуновением ветра, воздух плавился от зноя  – этюд оживал!

Особенно я помню разбор работ самодеятельных художников, он всегда проходил в «Колорите» по четвергам. Если к нам приходил Аракельян, мы его облепляли, как пчелы медоносный цветок. Он деликатно делал замечания начинающим художникам. И за это мы были ему очень благодарны.

– Для Кубани фигура Аракельяна знаковая, – рассуждает руководитель «Колорита» с 2007 года Людмила Авраимова. – Лично мне нравятся его этюды – живое письмо на природе. Он её тонко чувствовал, умело передавал. Мазки Граера Гавриловича характерны и узнаваемы, как и аракельяновские лёгкость и контрастность. У него не заученный колер, он чувствует нюансы. Я считаю, что из всех старых художников он самая яркая личность.   

       «Косатки» попали в коллекцию с мусорки

Наверное, вспоминая классика, было бы интересно послушать и коллекционеров работ Аракельяна. Одним из крупных ценителей живописи знаменитого новороссийца можно смело назвать директора творческого объединения «Культурный центр «Старый парк» Александра Алексеева. Он тоже отметил день рождения художника открытием выставки в Кабардинке. В трёх залах центра разместилось 150 картин, этюдов и набросков кисти Аракельяна. А на открытие выставки приезжала последняя супруга художника, Анна.

– Первая работа Аракельяна «Порт Новороссийск» попала ко мне в 2007 году, – рассказывает Александр Иванович. – Меня поразила манера живописи художника: он виртуозно владеет кистью, великий мастер света. Он мастер от Бога! И этому нельзя научиться, это только в характере письма Аракельяна.

Я поинтересовалась, где коллекционер покупает работы мастера, как они к нему попадают.

– Одна прекрасная работа под названием «Косатки» имеет очень интересную историю, она попала ко мне… со свалки, – удивляет Алексеев. – Владелица этой картины скончалась, а дети выставили старые вещи к мусорному контейнеру. Там была и эта работа. Её заметил мой приятель, который просто проходил мимо. Он подобрал картину и передал мне. На ней изображены три косатки, стремительно плывущие к берегу. Картина выписана великолепно, брызги воды видны в контражуре. С обратной стороны на холсте сделана дарственная надпись. Что я могу сказать об этой ситуации: наследники продемонстрировали свой низкий культурный уровень. Очевидно, они не знали цены этой картины!

Те, кто выставил полотно Аракельяна к мусорному контейнеру и посчитал его просто дешёвой мазнёй, знайте, что сегодня – и это не секрет, а открытая в Интернете информация – картины художника Аракельяна стоят от 100 тысяч до 4 миллионов рублей.

Фото Анатолия Позднякова.