Большинство из них живет в машинах. Придорожные обочины для них — родные пейзажи, а запах моторного масла – любимый парфюм. Романтики больших дорог, дальнобойщики. Вот далеко не вся правда вашей жизни

       Из-за пандемии сидели без работы

А знаем ли мы, что в России около 3 млн грузовых машин, и большая часть из них принадлежит дальнобойщикам? Чем живут представители столь массовой профессии? Я, корреспондент Мария АНАНЬЕВА, решила это выяснить, поговорив с первым попавшимся мне навстречу дальнобойщиком. Им оказался 45-летний Андрей Бекасов, чей автомобиль сломался на трассе М4 перед поворотом на станицу Раевскую.

Андрея я застала сидевшим перед машиной на корточках с ящиком ключей и с очень озабоченным лицом. На его контейнеровозе Freightliner Columbia «крякнул» двигатель. Что это для дальнобойщика? Это как инфаркт у здорового мужика, на котором еще пахать и пахать. Поломка – не просто страшная неприятность, горе. Ремонт займет неделю, встанет в колоссальную сумму, минимум 300 тысяч рублей. Все, что было заработано, будет потрачено, жена опять будет недовольна…

— Я уже сутки стою здесь, на дороге, груженый, в контейнере 23 тонны. Хорошо, что машина сломалась в удобном месте – здесь хотя бы есть обочина, куда можно съехать и попытаться разобраться в проблеме, — рассказывает мне Андрей. – Причина поломки пока неясна. Завтра приедет эвакуатор, чтобы оттянуть машину в Ильскую, где есть СТО.  

Я вглядываюсь в лицо водителя и понимаю, что оно мне давно знакомо. Вау! Так Андрюха похож на президента нашей страны Владимира Путина. Мужчина, немного стесняясь, подтверждает, что ему часто говорят это, а некоторые дамы даже просят сфотографироваться. Правда, это сходство не помогает в беседе с гаишниками. «Зарабатывать нужно всем», — с пониманием говорит Бекасов.

Пандемия и карантин ударили и по дальнобойщикам, полтора месяца у перевозчиков работы не было. Грузы пошли, когда Китай справился с коронавирусом и опять стал работать на экспорт. Вот почему Бекасову обидно, что сейчас, когда только началась загрузка, полетел двигатель: все заработанное после карантина придется отдать за ремонт.

— Вчера, когда встал двигатель, я был в отчаянии, хотел с горя накатить водки, но ее в горах не оказалось. Хорошо, что ко мне приехал представитель хозяина груза Ваня Скляр. До двух ночи мы ковырялись с ним в автомобиле, а ведь я Ваньку видел вчера первый раз в жизни. А сейчас еще один помощник, Кирилл, поехал за запчастями в город. Много неравнодушных людей, спасибо, что они выручают на дороге, — рассказывает Бекасов.

     Не нудная работа, а любимое хобби

Домой Андрей попадет только завтра вечером. Он из Абинска, можно сказать, что местный. Таким образом, он в общей сложности двое суток проторчит на дороге.

— А некоторые дальнобойщики вообще живут в машине, это те, кто ездит на дальние расстояния, через всю страну – в Москву или во Владивосток. Я дальше Ростова-на Дону и Ставрополя не езжу, — рассказывает мне он.

— Это для меня не работа, а любимое хобби, — продолжает Бекасов, оглядываясь на своего захворавшего «американца». – Вообще-то, у меня в Абинске есть свои автомойка и магазинчик. Но я так устал от людей! Решил купить себе контейнеровоз, открыть ИП и заниматься перевозками. Для меня это удовольствие, романтика… Прешь по трассе, любуешься полями, красивыми в любое время года, слушаешь Шуфутинского. Красота!

Я забираюсь в кабину большегруза и диву даюсь. Да здесь полноценная жилая комната, квадратов шесть, не меньше. Есть у Андрея телевизор «плазма», кровать, газовая печка, стол. Да здесь можно жить! Только Андрей делает поправочку: у него американский автомобиль, купленный им за заработанные кровные 2 млн рублей. У хозяев КамАЗов, приобретенных за 300 тысяч, таких удобств нет.

       К кочевникам пришла цивилизация

Раньше жизнь перевозчиков была сурова. Не было отстойников и развитой инфраструктуры для обслуживания предпринимателей на колесах. Водилы долгие годы, ожидая погрузки, ночевали прямо на обочине, устраивали в лесу кухню, спали на переносных матрасах. Придорожные обочины, особенно на подъезде к Новороссийску, до сих пор загажены мусором, оставленным этими «кочевниками».

Сейчас во многих населенных пунктах по трассе есть места отдыха со столовыми, душем и станциями техобслуживания. Андрей рассказывает, что он теперь чаще всего «барствует», питается в придорожных столовых. Хотя продолжает возить с собой и газовую плитку. Иногда, если ожидать груза приходится долго, готовит на ней полноценный ужин.

    За что мы ненавидим дальнобойщиков

Я рассказываю своему новому знакомому, что мы, водители легковых автомобилей, ненавидим водителей, особенно КамАЗов, которые портят воздух на дорогах, клянем почем зря в летний сезон вечно перегруженные зерновозы, которые проминают асфальт, создают пробки в городе, выстраиваясь в бесконечные очереди на Шесхарисе; вспоминаю частые аварии с большегрузами, в которых гибнут люди.

Андрей Бекасов в ответ на мой спич понимающе улыбается, парируя тем, что, по его мнению, дальнобойщики создают на дороге меньше проблем, чем «чайники», — так называют нас, водителей легковушек. Большегрузы, в отличие от нас, не ездят по обочинам, минуя пробки, не подрезают товарищей и не толпятся, старясь проехать поскорее, не обгоняют по встречке.

— Водителям КамАЗов тоже нужно работать, кормить свои семьи. Иногда я тоже психую, если передо мной тянется тихоход КамАЗ. Но всякий раз успокаиваю себя, что за рулем тоже человек, такой же, как я, — говорит мне человек, очень похожий на Путина.

Бекасов с горечью вспоминает аварию, когда у коллеги слетел с прицепа незакрепленный контейнер и расплющил соседний автомобиль с людьми, объясняя это тем, что дураков хватает и среди водителей контейнеровозов, и среди водителей рефрижераторов, и среди легковушек. Да и человеческий фактор никто не отменял. Какой-то негодяй забыл закрепить контейнер на прицепе. А вообще-то, за этим тщательно следят портовые службы. И его контейнер намертво прикручен к прицепу надежными болтами.

      У них тоже есть свой «кодекс чести»

— У дальнобойщиков есть свой «кодекс чести», — рассказывает мне Бекасов. – Если товарищ спешит, уступи ему дорогу. Мы переговариваемся друг с другом в пути по рации и готовы прийти на помощь, если коллега сломался и нуждается в помощи. Мы презираем тех, кто ведет себя неадекватно за рулем. Наш девиз – на дороге все равны.

При этом есть некоторые участники дорожного движения, которых дальнобойщики недолюбливают, – это водители маршруток и автобусники, да простят они меня за правду.

— У этих свои правила поведения. Пассажирские перевозчики вечно спешат и нарушают правила дорожного движения. Иногда сложно сдержать раздражение по отношению к маршруточникам, которые суетливо, через заправку, объезжают дорожные пробки. Думаешь: «Придурок, тебе же 10 км ехать, а ты уже 20 лишних накатал!» – говорит Андрей Бекасов.

          Дорогой, где бабки?

Многие люди, такие как я, уверены, что дальнобойщики все — сплошь миллионеры. Неспроста их так много на наших дорогах.

— Да, можешь за один месяц заработать триста тысяч рублей, если не останавливаешься и живешь в машине, — раскрывает мне, как налоговому инспектору, свои доходы водитель. – Услуги за перевозку груза, допустим, от Новороссийска до Краснодара, стоят 16-20 тысяч рублей. Подсчитайте, сколько мне нужно сделать рейсов, чтобы заработать эти 300 тысяч. Из них 5 тысяч рублей нужно отдать за солярку, чтобы сделать один рейс. Я недавно поменял резину на десяти колесах, это стоило мне 170 тысяч рублей. Полетел двигатель — ремонт выльется в 300 тысяч. Замена масла в двигателе — 15 тысяч рублей. Транспортный налог раз в год — 40 тысяч рублей. А еще в каждой машине установлена система учета километража «Платон». За каждый километр мы платим 3 рубля, которые идут на ремонт дорог. Чтобы сделать рейс в Ростов-на-Дону, нужно отдать «Платону» 3300 рублей. Сколько ни бастовали российские дальнобойщики против этой навязанной нам системы, ничего не вышло. А еще мы вынуждены отдавать деньги за проезд по платным дорогам. От Краснодара до Ростова проезд по «платке»  — 1500 рублей с машины. Если ехать ночью, то 50 процентов скидки, поэтому все стараются ездить ночью.

— «Куда бабки деваешь?» — говорит мне жена. Ну что я ей на это отвечу? Вроде заработал, а уже денег нет, — рассуждает Андрей, раскладывая всю свою бухгалтерию.

На прощание спрашиваю, будет ли Бекасов отмечать свой профессиональный праздник.

— Нажрусь, сто процентов, — говорит он. – Все равно без руля остался. Нужно горе запить по поводу полетевшего двигателя. А если жена приготовит хороший ужин, нарежет сальцо, огурчики, то будет отличный праздник.

С праздником, дорогие водители, с Днем дальнобойщика!