В марте 1920 года Новороссийск представлял довольно пеструю картину. Кроме скатившихся на Юг России под напором Красной армии уставших воевать частей Белой армии в городе можно было встретить бывших депутатов Государственной Думы, политиков всех мастей, духовенство, представителей творческой интеллигенции, — одним словом, всех тех, кто еще недавно являлся элитой страны.
Большинство из них готовились покинуть Россию. Думали — на время, а оказалось — навсегда. Для них берег Цемесской бухты стал последним очертанием Родины.
Для понимания этого момента в истории страны нужно сказать, что в январе 1920 года Иосиф Сталин опубликовал статью «К военному положению на Юге», в которой указывал, что прямым следствием победы белогвардейцев явилась бы потеря национальной независимости России. Таким образом, большевики, находясь во враждебном кольце интервентов и контрреволюции, объективно становились единственной политической силой, способной отстоять суверенитет России.
На улицах — гробы. С музыкой
Из дневника журналистки и общественного деятеля Ариадны Тырковой-Вильямс
В Новороссийске перестали мыться. Нет белья. Спят на столах. Болтаются подошвы. А на улицах — гробы. Иногда с музыкой. За Трубецким шло 20 человек. Умирают на путях».
«Тыловой вертеп»
Вот что писал о положении в Новороссийске сам генерал Антон Деникин
В условиях морального состояния войск одновременная, планомерная эвакуация их при поддержке Новороссийского порта была немыслима: не было надежд на возможность погрузить всех людей, не говоря уже об артиллерии, обозе, лошадях и запасах, которые предстояло бросить… Новороссийск тех дней представлял собой военный лагерь и тыловой вертеп. Улицы его буквально запружены были молодыми и здоровыми воинами-дезертирами. В городе царил тиф. 10 марта я проводил в могилу начальника Марковской дивизии, храбрейшего офицера, полковника Блейша».
Знакомые все лица
В Новороссийске оказалась сестра императора Николая II Ольга Романова, которая до этого при участии своего телохранителя скрывалась в станице Новоминской. Она рассчитывала на помощь Деникина, но тот просто отказался с ней встречаться. Приют она нашла в датском консульстве. Именно здесь ее отыскал флаг-капитан Джеймс, имевший задание проверить — верно ли то, что в Новороссийске находится сестра императора. В Новороссийске ей удалось сесть на небольшое торговое судно. Беженцев там находилось десятки тысяч, и попасть на корабль было чрезвычайно сложно. В своих мемуарах сестра последнего императора писала: «Я насмотрелась здесь столько ужасов, что внутри меня что-то умерло». В городе тогда свирепствовал тиф, и очевидцы вспоминали, что маленькие сыновья Ольги Александровны больше походили на скелетики.
Перед самым отъездом она узнала, что в Новороссийске находится великая княгиня Мария Павловна, которая умудрилась, несмотря на все опасности Гражданской войны, приехать в Новороссийск на собственном поезде, с прислугой и сопровождающими ее фрейлинами.
Зимой 1920 года в Новороссийске находился влиятельный политик Петр Струве
В толпе беженцев оказался известный российский предприниматель и банкир Владимир Рябушинский
Был здесь Михаил Родзянко
И первые стали последними
Одним из последних покинул Новороссийск потомок московских князей, Рюрикович по происхождению, Павел Долгоруков
«В день приезда в Новороссийск, в котором я прожил три с половиной месяца, дул знаменитый норд-ост, — писал в своих воспоминаниях „Великая разруха“ П. Долгоруков. — Отправившись искать пристанища, под вечер встретил графа Д. Олсуфьева, который приютил меня на диване в своей маленькой комнате на краю города. На полу у нас ночевал единственный уцелевший сын Н. Львова, да и сам он зачастую ночевал рядом. Под вечер почти каждый день приходили он и Е. Трубецкой
Особая роль Новороссийска
Еще в феврале 1920 года, в период боев за Ростов и Новочеркасск, штабом главнокомандующего совместно с командующим флотом был разработан секретный план возможной эвакуации. Для обеспечения выполнения этого плана в черноморском бассейне должен был оставаться определенный тоннаж судов.
Все корабли и другие плавсредства были разделены по следующим портам, назначенным для эвакуации, — Тамань, Туапсе, Анапа, Новороссийск, Геленджик, Сочи. В тех же портах «приписки» был образован специальный запас угля, машинного масла и продовольствия на случай объявления эвакуации.
Основной базой эвакуации Белой армии был назначен Новороссийск.
Конец империи
Эмигрантский историк П. Варнек в своей статье «У берегов Кавказа в 1920 году» отмечал, что одной из причин нехватки «белых» пароходов для эвакуации армии из Новороссийска было то обстоятельство, что в это военное время они выполняли коммерческие (!) рейсы по планам и заданиям союзников из Антанты.
Утром 27 марта 1920 года в Новороссийске все было кончено. Историк так рассказывает об этом: «Порт опустел, но на его восточной стороне, у цементной пристани и в районе восточного мола находилась многотысячная толпа главным образом казаков и других военных, а также беженцев с детьми и их подводами, груженными всяким скарбом. Весь район порта был запружен брошенными повозками, автомобилями, пушками и танками, и в нем находились тысячи оставленных лошадей. К 15 часам красные части завершили оккупацию всего порта и города».
Первыми перешли на сторону Советов кубанцы. Командарм И. Уборевич докладывал: «Город был захвачен лихим налетом кавалерийской дивизии Екимова. Около 9 часов утра в город вошли пять дивизий
