Также им написана драма в 3-х действиях «Цемесская бухта», которая впервые была опубликована в журнале «Знамя» в 1969 году. В середине 1970-х годов на его стихи солдатскую походную песню «Цемесская бухта» написал композитор Борис Терентьев. В песне есть такие слова:

В ход восхвалителей автора военных воспоминаний «Малая Земля» Леонида Брежнева Софронов вносил свою одобрительную лепту.  Его материалы про легендарного малоземельского полковника печатали многие издания, даже музыкальный журнал «Кругозор».

Однако во второй половине 1970-х годов Комитет партийного контроля при ЦК КПСС объявил А. Софронову строгий партийный выговор  за нарушение дисциплины и морали. Выяснилось, что Софронов систематически использовал свое служебное положение в личных целях и постоянно недоплачивал партийные взносы с больших сумм гонораров.

Будучи редактором журнала «Огонек», Софронов и не думал исправлять свои недостатки и недочеты. Более того, стал активно преследовать тех сотрудников журнала, которые выступали против недостойных методов его деятельности. Тогда Софронов использовал свои связи и через помощника Брежнева Виктора Голикова передал жалостливое письмо генсеку о гонениях на него якобы за непоколебимую приверженность линии партии. И даже получил сочувствующую резолюцию генсека.    

По воспоминаниям первого заместителя председателя Комиссии партийного контроля Н. Густова, опубликованным позже в еженедельнике «Неделя», «после такой резолюции генсека нам ничего не оставалось, как снять выговор с Софронова».

И как бы в благодарность за выручку Софронов вскоре после выхода мемуаров Л. Брежнева спешно написал пьесу «Малая Земля» и начал энергично всюду ее рекламировать и проталкивать. Но пьеса оказалась столь худосочной и низкопробной по своим литературно-художественным качествам, что, по поручению руководства партии, заведующий отделом культуры ЦК КПСС В. Шауро провел с Софроновым специальный разговор.

Шауро в необычно резкой форме выговорил Софронову за его откровенно халтурно-спекулятивный подход к теме, за дискредитацию образа Брежнева, предстающего в пьесе деревянной фигурой, напрочь лишенной каких-либо человеческих черт. «И эту бездарную пьесу вы смеете навязывать театрам, министерству культуры, требуете хвалебных откликов. Да как вам не стыдно так себя вести? Мне поручено вам сказать, чтобы вы немедленно прекратили любые попытки продвигать эту пошлую поделку на сцены театров».

Узнав, что это общая позиция членов ЦК КПСС, Софронов был обескуражен. Так с ним в высоких кабинетах еще не разговаривали. Но больше о его пьесе никто не вспоминал, как будто ее и не было.