Обречена на семейное дело

Как сегодня живётся часовому мастеру, многие ли сейчас носят наручные часы и зачем идут в часовую мастерскую, решила выяснить корреспондент «НР».

У павильона часового мастера на Центральном рынке, представьте, очередь. Я в ней пятая по счёту. Терпеливо ожидаю, когда придёт мой черёд. Заглядываю в окошко и ахаю. Да в нём настоящая кинозвезда!

 Кто не знает Людмилу Тарасову? Наверное, она знакома многим старожилам Новороссийска. Её отец, Олег Фёдорович, и мама, Нина Андреевна, были часовыми мастерами. Об Олеге Тарасове «Новороссийский рабочий» писал неоднократно, Людмила до сих пор хранит у себя дома очерки о папе, опубликованные в любимой газете.

– Родившись в семье часовщиков, я была обречена на профессию, – рассказывает Людмила Олеговна, которая позволила мне, пока нет очереди, посидеть с ней в её крошечном павильоне 1 на 1,5 метра, украшенном разнообразными часами. – Даже на день рождения, когда мне исполнился годик, папа подарил мне золотые часики. Но в детстве я мечтала быть кем угодно – учителем, доктором, космонавтом, – только не часовщиком! Папа был терпелив, он понемногу, хитростью приучал меня к профессии – через сломанные игрушки. Тут что-то подделать, тут что-то исправить…

Однако в мастерскую на Центральном рынке Людмила пришла не сразу, попробовав себя и в парикмахерском искусстве, и в филологии. В конце девяностых прошлого века Тарасова переехала в Венесуэлу, став супругой местного профессора филологии. Там она трудилась переводчиком. Но так и не осела в чужой стране, вернувшись на родину, в Новороссийск. Близким людям вдруг потребовалась её помощь: заболел сын, постарела мама.

Традиция придумывать и творить

Так Людмила Тарасова оказалась в павильоне на Центральном рынке, доставшемся ей от мамы Нины Андреевны, которая в профессии была вплоть до 85 лет.

– Я даже не рискнула ничего менять, здесь всё мамочкино, всё наполнено её духом и энергией, – с любовью говорит Тарасова о своей маме, ветеране труда.

Озираюсь по сторонам. Боже, сколько тут разных часов! А вот что это в коробке? Оказывается, это тахометр – измерительный прибор, предназначенный для измерения частоты вращения различных тел. Его изобрёл папа Людмилы Олег Тарасов, каждую детальку выточил своими руками. И даже пытался запатентовать прибор, который нынче устанавливается в каждом автобусе или большегрузе. Однако в 70-е годы изобретение не приняли в разработку. И теперь оно как раритет покоится на полке мастерской вместе
с документами.

– И у меня есть изобретение, – удивляет меня мастер. – В 70-е годы я сконструировала более удобный ключ для заводки будильников. Даже патент получила. Правда, никто этим изобретением не пользуется.

К часовщику как к психоаналитику

Интересуюсь: носят ли в наше время наручные часы?

– Ими в основном пользуются люди советской эпохи, – рассуждает Тарасова. – У нас осталась эта привычка – чувствовать на руке часы. Я же советую всем людям носить часы. Они дают человеку энергетику и силу.

У окошка часовщика появилась клиентка. Женщина подаёт мастеру модные в девяностые часы марки «Ориент».

– О, это очень качественные японские часы, в своё время они были популярными и дорогими, – говорит Людмила Тарасова, ловко меняя старую батарейку, установленную ею же несколько лет назад, на новую. Слово за слово, и выясняется, что женщины знакомы. Оказывается, клиентка всю жизнь ходит только в этот павильон.

– Да, ко мне идут все свои, как к зубному врачу, который знает всё про твой рот и которому ничего не нужно объяснять, – говорит Людмила Олеговна.

К окошечку подходит пожилая женщина. Она протягивает старенькие, затёртые советские часы.

– Внутрь попали вода и пот, поэтому они остановились. Я вам поставлю недорогую батарейку. За какую цену вам удобно? – спрашивает мастер.

У пожилой женщины только 250 рублей.

Мастер находит подходящую и наставляет клиентку:

– За батарейку я отвечаю, а вот мочить часы нельзя, ведь у них бумажный циферблат.

Следующий – пожилой мужчина.

– Меня к Люде послали. Можете поменять эту ерундовину? – обращается мужчина к мастеру, подавая ей часы, у которых отвалился ремешок. Людмила Олеговна улыбается мне, давая понять, что её знает полгорода.

Спрашиваю, с чем к мастеру идут горожане.

– Чаще нужно заменить батарейку, отремонтировать браслет или поменять ремешок на часах. Сложную работу я уже не делаю: подсело зрение, – говорит Людмила, которой в этом году будет 70 лет. – Если приходят с антиквариатом, то отправляю людей к другим мастерам, которые делают сложные работы, ремонтируют старые часы.

Часовых мастеров в городе теперь можно пересчитать по пальцам. Людмила всех их знает и с каждым общается. У них своеобразное братство, дружба, проверенная временем.

– Я у них учусь всю жизнь. К Мише, к Толику или к Коле всегда иду за советом, – признаётся она.

Сожалеет Людмила Тарасова, что фактически не осталось больше российских часов. Часы марки «Слава» или «Полёт» канули в Лету. Часовой завод «Ника» делает ювелирный корпус, а часовой механизм – швейцарской или китайской сборки.

– Российский рынок в наше время наводнён китайской продукцией, – невесело констатирует Людмила.

В гостях у мастера я побывала как в кабинете психоаналитика. Ни один клиент не уходит от неё, не получив важный житейский совет на день. Вот и мне она порекомендовала сегодня не занимать денег, не посещать банк.

– Мне некоторые знакомые говорят, что я даю советы по правильной организации жизни, – поясняет Людмила.

– О чём вы мечтаете? – спросила я на прощание у часовых дел мастера.

– Моя мечта грандиозна. Хочу, чтобы на Земле не было домов престарелых, интернатов для брошенных людей, чтоб каждый человек доживал свою  жизнь в семье, в любви своих близких. К этому я стремлюсь и сама, – ответила Людмила, которая взяла на попечение одинокого инвалида. Но это уже другая история, достойная ещё одной газетной публикации.